Собеседники с ужасом обернулись к блондину.
-Ты в своем уме?! - зашипел Уильям, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на возмущенный крик.
- Мы с Айрой на разных уровнях Силы, - как ни в чем не бывало продолжил Тристан. - Но она еще слишком неопытна. Если я подниму свой уровень, смогу лучше себя контролировать.
-Ты же знаешь, я не буду причинять страдания даже под предлогом Перехода.- Тельвисина покачала головой.
- Я тоже,- поспешно отозвался советник.
Тристан улыбнулся, хотя лицо его оставалось серьезным.
- Вы как дети малые! Разве не помните, что именно может натолкнуть вампира на Переход?
- Стрессовые ситуации, - сказал Уильям. - Либо переизбыток эмоций, либо перерасход Силы. Либо чрезмерное употребление крови, - брюнет поморщился. - Ты же не собираешься...
- Я же дал Клятву крови, помнишь? - осадил запаниковавшего советника Тантарио, задирая рукав рубашки и показывая идущий вдоль одной из вен шрам. - Если я стану проливать кровь невинных, то рана откроется и будет причинять мне боль. Поэтому последний вариант не для меня.
- Значит...- протянул Уильям, пристально глядя на своего Повелителя.
Лорд-вампир кивнул.
- Ты же помог Айре. Поможешь и мне.
Они устроились в кабинете советника. Уильяму было удобнее обращаться к Силе в привычном, любимом месте. Тельвисина села у входа, следя за тем, чтобы никто не почувствовал неконтролируемый всплеск Силы и не пришел без приглашения. То, что Тристан хотя бы на минуту, но утратит контроль, она не сомневалась. Переход без этого был практически невозможен.
Руки Уильяма дрожали. Законопослушный советник заметно нервничал. Подобные спровоцированные Переходы считались запретными, и Совет мог покарать смертной казнью. Вампиры тщательно отслеживали уровень Силы каждого отпрыска Тьмы, чтобы сохранять четкую иерархию в своих рядах. Даже случайные Переходы сразу же вызывали интерес Совета. Уильяму было тяжело принять то, что он сейчас переступит закон. Брюнет встряхнулся, собираясь с духом. В конце концов, сам Владыка, король вампиров, пример для подражания, первым переступил запретную черту - он обратил невинного человека.
- Ты в порядке? - поинтересовался сидевший на стуле перед советником Тантарио. В его голосе скользнули нотки беспокойства, что приятно удивило Уильяма.
Нет, он не мог подвести Тристана. Не потому, что тот его Повелитель и лорд. Потому что для Уильяма блондин был самым близким другом еще в те времена, когда они оба были людьми… Но как же давно это было! Человеческая жизнь после обращения оставалась далекими отголосками воспоминаний, смазанными картинами, которые вампирам было сложно восстановить в памяти. Возможно, это и к лучшему. Тем, кто причислял себя к добрым вампирам, слишком тоскливо вспоминать свое “живое” существование. У людей значительно больше радости в жизни, чем у детей Тьмы.
Обратить человека в вампира достаточно просто, значительно сложнее научить его контролировать жажду крови. К тому же болевой шок от обращения мог и вовсе убить. Выдержать эту агонию могли лишь люди, сильные духом. Но обуздать жажду тяжелее, и вероятность того, что новообращенный “слетит с катушек”, была очень велика. Поэтому Совет вампиров контролировал популяцию ночного народа, и создание себе подобных без разрешения власти считалось одним из самых тяжких преступлений. Обезумевший кровопийца мог принести опасность всему роду вампиров. Как бы ни были они сильны, вряд ли сумеют победить, если люди решат пойти на них войной.
- Ты готов? - Уильям не хотел медлить, переживая, что уверенность изменит ему.
Он собирался погрузить Тристана в пучины самых страшных его воспоминаний, заставив вновь переживать страдания и боль. Чем ярче окажется воспоминание, тем сильнее оно затронет эмоции. У советника подобных воспоминаний не было - благодаря Тристану его обращение прошло практически безболезненно, а с жаждой он научился справляться даже быстрее, чем это сделал в свои первые “темные” дни сам Тантарио. Да и остальная его вампирья жизнь протекала под безопасным крылышком Тельвисины и своего Повелителя. Все, что приносило головную боль советнику - бытовые вопросы и споры.
Но Тристану было что вспомнить. Уильям, дождавшись неуверенного кивка блондина, обратился к подсознанию лорда, осторожно касаясь его старых воспоминаний. Эти темные картины были спрятаны глубоко, так, чтобы не причинять страдания своему хозяину. Уильям ощутил, как начал сопротивляться Тристан, и усилил свое проникновение. Его руки удерживали голову лорда, фиксируя ее на одном месте. Но даже при всем желании Тантарио не мог пошевелиться. Советник практически толкнул его в омут воспоминаний. В те дни, когда юноша находился под пытками Владыки и его дружков.