Кириан вмиг оказался рядом с Повелителем. Юноша небрежно вытер кровь рукавом и предложил хозяину руку, но Владыка отмахнулся от него. Приказав привести святую, Врагенн поднялся и пронзил женщину ужасным взглядом безумного зверя. Резким движением Врагенн схватил серебряный кинжал и всадил его по самую рукоять в сердце сестры.
- Прощай, Валья… - шепнул он и пошел прочь.
- Кириан! Услышь меня, это же я! Ильяна! – девушка колотила сжатыми кулаками по груди державшего ее вампира. Каштановые глаза с грустью смотрели на нее.
- Да, милая, я знаю, кто ты. Раньше мы не могли быть вместе, но сейчас ты стала моей… навсегда. Ты устала? Не стоит напрягаться, я понесу тебя.
Ильяна дернулась, но сильный мужчина просто прижал ее к себе и направился за своим Повелителем.
- Прошу, Кириан! Не поддавайся ему! Он - зло! Все то, с чем мы сражались! Ты ведь несешь Свет в этот мир!
Горячие уста заставили девушку замолчать, запечатав ее губы поцелуем. Нежный взгляд родных глаз шокировал Ильяну. Она уставилась на друга, не веря в реальность происходящего.
- Тише, любимая. Теперь все будет хорошо, - Кириан нежно улыбнулся и вышел из пещеры, уводя с собой крылатую девушку.
Расплывчатые пятна плясали перед глазами. Айра слышала голоса. Мужские голоса. Они удалялись.
Девушка перекатилась на бок и скривилась. Тело плохо слушалось. Ужасная слабость налила мышцы свинцом, делая любое движение практически невозможным. Каждый вдох давался с неимоверным усилием. Айра, тяжело дыша, поднялась на четвереньки. Голова закружилась, и брюнетка чудом не упала на землю.
Перед глазами все плыло. Девушка не сразу распознала лежавшую на полу фигуру. Металлический запах крови вскружил голову. Сердцебиение участилось, отдавая в груди набатом, гоняя жалкие остатки крови по умирающим тканям. Айра тяжело сглотнула, стараясь игнорировать жгучую жажду, сдавившую горло. Брюнетка медленно поползла в сторону фигуры, с ужасом понимая, что это раненая Валья.
Присев рядом с Оракулом, Айра мотнула головой, приводя себя в чувство.
- Валья…
- Да, дитя,- хрипло отозвалась женщина. Кинжал, очерненный Силой Владыки, медленно отравлял ее изнутри, но, достав его, она умерла бы куда быстрее.
- Что теперь? – задумчиво спросила Айра.
Странно, в этот ответственный миг все ее мысли были о Тристане. О его небесно-голубых глазах и непростом характере. Как же Айра хотела оказаться в его объятиях...
- Теперь ты выпьешь моей крови, – спокойно ответила Оракул.
- Зачем? - равнодушие смягчило голос девушки.
- Чтобы жить.
- Зачем жить?
- Я расскажу тебе. – Валья тяжело вздохнула. – Полного пророчества не знал никто, кроме меня. Теперь я могу пересказать его тебе: «Придет тот, кто испробует ядовитую кровь в ночь первого летнего полнолуния, и яд в нем станет эликсиром спасения. Он не потеряет волю, но принесет миру - процветание, а сердцам - покой. Он сравнится с сильнейшим, создавшим его, но не преклонится перед ним. Он изберет того, кто волей рока сошел с пути святого на путь Тьмы…. А ты отдашь свою жизнь за то, чтобы пророчество сбылось». Поэтому, дитя мое, ты должна это сделать.
- Но, если ты знала, что должна будешь умереть... тогда почему забрала меня?
- Моя смерть - ничто по сравнению с тем добром, которое можешь совершить ты. Пей же скорее, во мне едва ли осталась жизнь.
Айра понимала, что еще немного, и она сама погибнет. Новообращенный слуга Владыки не щадил ее. Он пил для того, чтобы убить ее, и был уверен, что добился желанного. Но Кириан недооценил свою «сестру». Девушка приподнялась. Мысли о том, что пить кровь «нехорошо», куда-то улетучились. Была лишь тоненькая нить жизни, которая в любую секунду могла оборваться.
Она аккуратно откинула белые локоны, обнажая нежную шею. Голова Айры закружилась, горло обожгла невыносимая жажда. Этот огонь можно было затушить лишь кровью. Айра неуверенно прижалась зубами к тонкой коже и удивилась, с какой легкостью клыки погрузились в податливую плоть.
Сладкая жидкость хлынула ей в горло. Мелкая дрожь удовольствия пронеслась по телу. Это было самое лучшее чувство на свете. Айра застонала от наслаждения. Тепло жизни охватывало ее, сознание достигло новых вершин блаженства. Исчезло чувство времени, беспокойства, усталости. Усилием воли девушка заставила себя отстраниться и дрожащей рукой стерла кровь с губ.
Валья лежала, закрыв глаза. Грудь больше не вздымалась, в воздух не вырывались тяжелые хрипы. Блаженное выражение лица застыло навечно, обрамленное серебром волос.