– Отстаньте! – рыкнул тролль, грозя кулаком, и спустился с крыльца.
Как только он шагнул во двор, сидящие на крыше горностранники набросили на него сеть и спрыгнули следом. Тролль отчаянно сопротивлялся, но сеть не поддавалась. Горностранники тыкали его копьями и мечами; затем один из них обмакнул наконечник стрелы в маленькую бутылочку, с усмешкой прицелился и выстрелил троллю в зад. На глазах у Джаннера тролль, шатаясь, шагнул вперёд, рухнул на одно колено, застонал и повалился наземь. Горностранники торжествующе заорали и затанцевали вокруг поверженного чудовища.
Джаннеру вдруг стало жаль молодого тролля. Зачем горностранники взяли его в плен? Их ведь в основном интересуют фрукты. И отчего тролль в одиночку забрёл так далеко в холмы? И почему один из горностранников собирался вонзить меч в шею тролля? Джаннер никогда не думал, что горностранники злы и жестоки, особенно по отношению к беспомощным существам. Даже троллю мальчик не желал смерти.
Он вскочил во весь рост и закричал, приказывая горностранникам остановиться. А потом зашагал по глубокому снегу навстречу врагам, которые только что справились с гораздо более опасным существом, нежели тринадцатилетний Джаннер Ветрокрыл.
15
Джаннера уносят
– Подождите! Стойте! – Джаннер, размахивая руками, подбежал к мосту и остановился. Хоть ручей был совсем узким, за ним мальчик всё-таки чувствовал себя в относительной безопасности. – Что вы делаете?!
Горностранник, стоящий на спине у тролля, склонил голову набок и прищурился. Остальные, окружив тролля, принялись яростно размахивать оружием, словно защищая добычу. Они скалили зубы и явно были готовы наброситься на незваного гостя.
– Это же очевидно, мальчишка, – ответил вожак, опустив меч. – Разве это не очевидно, мои ловкие друзья?
– Ежу понятно, – отозвался другой горностранник. – Парень просто дурак, Грузаб. Небось и фрукты не любит.
Горностранники злобно зашипели. Джаннер поспешно вскинул руки:
– Нет! Я обожаю яблоки! И сладковицу, и каприкосы…
Горностранники немного успокоились.
– По-моему, ясно, что я намерен обезглавить тролля, – сказал Грузаб.
– Но зачем?! Разве вы с ним не на одной стороне?
– На одной стороне? – переспросил Грузаб. – Мы на той стороне, где фрукты. Наг Безымянный пообещал нам полную телегу фруктов за голову каждого тролля-дезертира.
– Фрукты! – завопил ещё один горностранник, а остальные воинственно взмахнули оружием.
– Но нельзя же просто взять и убить его! – Джаннер не верил своим ушам. Тролль был отвратителен и жесток. Он охотно раздавил бы их всех, если бы не лежал без памяти. А потом, если верить слухам, поджарил бы и съел. Но тролль был беспомощен. Он просто хотел домой. Джаннер вспомнил, как Кальмар заботился о расщепке – чудовище, которое оказалось их отцом. Джаннер чуть не рассмеялся при мысли, что этот юный тролль может оказаться его троюродным братом. – Отведите его к Нагу, если угодно. Но не убивайте.
– Да ну, возиться ещё! Гораздо проще нести голову, чем целого тролля.
Грузаб снова поднял меч, и Джаннер бросился через мост, чтобы столкнуть горностранника со спины тролля. Остальные человечки бросились защищать своего вожака. Джаннер увернулся от них, споткнулся о руку тролля и рухнул носом в сугроб.
Он сел, выплёвывая снег, и увидел, что все копья, мечи и стрелы направлены ему в лицо. Взглянув на лежащего рядом тролля, мальчик заметил, что тот, полуподняв веки, смотрит прямо на него. Маленькие, близко посаженные тролльи глазки скрывались в тени мощного лба, однако Джаннер с удивлением разглядел в них проблеск разума. Тролль понимал, чтó сделал Джаннер, и это было хорошо. С другой стороны, тролль пришёл в себя, а это пугало.
Тролль вскочил, сбросив Грузаба со спины, высунул из-под сетки руку и замахал ею как боевым молотом. Горностранники полетели в разные стороны – один ударился о стену, другой перелетел через дом и приземлился в козьем загоне, третий с плеском упал в ручей… Всё ещё под действием дурмана, тролль перевёл дух и с трудом повернулся, чтобы убедиться, что горностранники разбежались, а затем устремил свои крошечные глазки на Джаннера. Мальчик ждал, что рука-молот расплющит его. Послышались стоны и проклятия: горностранники, оглушённые и ошеломлённые, кое-как поднимались на ноги. Они лишь казались хрупкими.