Но.
– Так давайте сделаем это! – запальчиво произнес Ронан. – Давайте сделаем это, и быстро. Я ненавижу это место. Оно будто пожирает мою жизнь.
Эта горячность, как ни странно, помогла Гэнси сосредоточиться и собрать в кучу все свои невнятные мысли.
– Да, – сказал он, хоть и не ощущал никакой особой уверенности, – давайте попробуем. Возможно, в пещере костей мы должны были попрактиковаться, как это делать, и поэтому Кэйбсуотер отвел нас туда.
В той пещере оживленные кости прожили не слишком долго, но это не имело значения. Им было нужно, чтобы Глендауэр оставался живым ровно столько, сколько требовалось для выполнения их желания.
Сердце Гэнси на мгновение замерло при мысли, что ему надо успеть и загадать желание, и узнать о смысле своего существования, прежде чем Глендауэр обратится в пыль.
Но это лучше, чем ничего.
Ребята попытались собраться, как сделали это в пещере костей. Генри стоял чуть поодаль, глядя на них не то любопытным, не то усталым взглядом. Адам прижал ладони к стенам гробницы, ища хоть какой-нибудь источник энергии, чтобы спроецировать ее на кости. Он обошел всю гробницу по периметру, явно недовольный результатами поиска. Наконец, он остановился там же, откуда начал, и прижал ладонь к стене.
– Можно и здесь, особой разницы нет, – сказал он, но в голосе его звучала безнадежность. Блу взяла его за руку. Ронан скрестил руки на груди. Гэнси осторожно опустил руку на грудь Глендауэра.
Это было так наигранно. И глупо. Гэнси попытался сконцентрировать силу устремления, но чувствовал, что внутри пусто. У него дрожали колени – не из страха или злости, а скорей от какого-то бесконечного чувства, в котором он отказывался признавать скорбь.
Скорбь означала бы, что он уже сдался.
– Проснись, – сказал он. Затем повторил, уже чуть жестче. – Проснись.
Но это были просто слова.
– Про-сы-пай-ся! – повторил Гэнси.
Только голос и больше ничего. Vox et praeterea nihil[27].
За первым мгновением осознания последовало второе, третье, с каждой новой секундой открывая новые грани, которые Гэнси пока не мог позволить себе рассматривать. Раз они не могут разбудить Глендауэра, значит, он не исполнит их желание. Они не смогут попросить его вернуть Ноа жизнь, не смогут попросить уничтожить демона. Возможно, у Глендауэра никогда не было никаких магических способностей; возможно, его тело привезли в Новый Свет только для захоронения, чтобы оно не попало в руки англичан; может быть, Гэнси следовало бы известить об этой находке историческое сообщество, если ее можно было обнаружить обычным способом, без магии. Если Глендауэр всегда был мертв, значит, жизнь Гэнси пощадил вовсе не он.
Если Глендауэр не спасал жизнь Гэнси, то Гэнси не знал, кого благодарить, кем быть и как жить.
Никто не говорил ни слова.
Гэнси коснулся черепа, провел пальцами по высокой скуле, по лицу своего обещанного и погубленного короля. Его останки давно высохли и посерели.
Все кончено.
Этот человек никогда не станет частью жизни Гэнси.
– Гэнси? – позвала Блу.
Минуты тянулись одна за другой, и осознание медленно погружалось до самых глубин его сердца.
Все кончено.
Глава 58
Гэнси уже забыл, сколько раз ему говорили, что ему на роду написано быть великим.
Неужели это все, для чего он был рожден?
Они вышли на солнце. Чары силовой линии похитили у них много часов, а они даже не ощутили этого и теперь сидели в обветшалом особняке Грин-хаус, всего лишь в нескольких сотнях метров от того места, где когда-то умер Гэнси. Гэнси сидел в бальном зале, опершись спиной о стену, в квадрате солнечного света, проникавшего сквозь грязное, пыльное окно. Он устало потер рукой лоб, хотя совсем не устал – наоборот, он чувствовал себя настолько бодрым, что был почти уверен, что силовая линия каким-то образом повлияла и на это.
Все кончено.
Глендауэр мертв.
Рожден быть великим, говорили ему ясновидящие. Один в Штутгарте. Один в Чикаго. Один в Гвадалахаре. Двое в Лондоне. Так где же оно, это величие? Возможно, он уже потратил его до последней капли. Возможно, величие касалось лишь его способности находить исторические артефакты. Возможно, величие заключалось лишь в том, кем и чем он мог быть для других людей.
– Пойдемте отсюда, – сказал он друзьям.
–––
Они направились обратно в Генриетту двумя машинами, следовавшими друг за другом.
Телефону Гэнси хватило буквально нескольких минут, чтобы зарядиться, когда его через переходник воткнули в прикуриватель, а через несколько секунд на него посыпалась лавина текстовых сообщений, отправленных, пока он был под землей. На каждое сообщение приходился звуковой сигнал. Телефон непрестанно жужжал.