– Это надо сделать сейчас, – сказал он. – Я должен принести жертву сейчас.
Теперь, когда этот момент настал, в нем заключалось некоторое торжество. Он не хотел умирать, но, по крайней мере, он жертвовал собой ради этих людей, ради его найденной семьи. По крайней мере, он делал это для тех, кто будет жить по-настоящему. По крайней мере, он не умрет бессмысленной смертью от осиных жал. По крайней мере, на этот раз его жизнь будет отдана не зря.
Вот здесь он и умрет, в этом поле, усеянном дубовыми листьями. Чуть дальше на склоне пасся скот, порывисто мотая хвостами под порывистыми всплесками дождя. Для октября трава была удивительно зеленой, и это яркое пятно на фоне осенних листьев делало картинку похожей на фотографию для календаря. На много километров вокруг не было ни души. Единственное, что не вязалось с окружением – пересекавшая извилистую дорогу кровавая река с плавающими по ней цветами и молодой парень, умиравший в своей машине.
– Но мы слишком далеко от Кэйбсуотера! – воскликнула Блу.
Телефон Ронана снова звонил: Деклан, Деклан, Деклан. Все распадалось. Везде.
Ронан на краткий миг пришел в сознание; его глаза наполняла чернота, из его руки сыпался дождь искрящихся камушков, катившихся по разлившейся на асфальте крови и застывавших в ней. К ужасу ребят, Сиротка сидела на заднем сиденье, тупо уставившись в пространство невидящими глазами. Из одного ее уха медленно вытекала черная субстанция. Заметив, что Гэнси смотрит на нее, она беззвучно, одними губами произнесла «Кера».
– Мы на силовой линии?
Только это сейчас имело значение, а иначе его жертва не зачтется, чтобы умертвить демона.
– Да, но мы слишком далеко от Кэйбсуотера. Ты просто умрешь.
Одной из самых прекрасных черт Блу Сарджент было то, что она никогда полностью не переставала надеяться. Он бы сказал ей об этом, но знал, что она расстроится еще больше.
– Блу, я не могу просто стоять и смотреть, как умирает Ронан, – сказал он. – И Адам… и Мэтью… и все это? У нас больше нет вариантов. Ты уже видела мой дух. Ты знаешь, что мы выбрали!
Блу закрыла глаза. По ее щекам скатились две слезы. Она плакала бесшумно, не требуя от него сказать что-нибудь другое. Она всегда была преисполнена надежды, но она также была благоразумна.
– Развяжите меня, – попросил Адам с заднего сиденья. – Если ты собираешься сделать это сейчас, ради Бога, развяжи меня.
Он уже ухитрился снять повязку и теперь смотрел на Гэнси своими собственными глазами – не глазами демона. Его грудь быстро вздымалась и опускалась. Если бы был другой способ, Гэнси знал – Адам уже сказал бы ему об этом.
– Это безопасно? – спросил Гэнси.
– Абсолютно, – ответил Адам. – Развяжи меня.
Генри ждал хоть какого-то приказа – он явно не знал, как справиться со всем этим, не имея какого-нибудь конкретного задания, поэтому именно он бросился развязывать Адама. Стряхнув ленту с покрасневших кистей, Адам сначала погладил Сиротку по макушке и шепнул: «Все будет хорошо». А затем выбрался из машины и встал рядом с Гэнси. Что он вообще мог ему сказать?
Гэнси легонько ткнул кулаком в его кулак, и они кивнули друг другу. Это было глупо и неуместно.
Ронан на мгновение пришел в сознание; из машины потоком полились цветы такого оттенка синего, который Гэнси никогда не видел. Тело Ронана застыло, как и всегда после сновидения. Из одной его ноздри медленно сочилась черная жидкость.
Гэнси никогда по-настоящему не понимал, каково приходилось Ронану, вынужденному жить со своими кошмарами.
Теперь он понял.
Времени не оставалось.
– Спасибо за все, Генри, – произнес Гэнси. – Ты истинный принц среди людей.
Лицо Генри ничего не выражало.
– Ненавижу это, – сказала Блу.
Но это было правильное решение. Гэнси ощутил, как соскальзывает время – в последний раз. Ощущение, что он уже это делал. Он нежно погладил Блу по щекам тыльными сторонами ладоней и шепнул: – Все будет хорошо. Я готов. Блу, поцелуй меня.
Дождь лился вокруг них, выбивая на асфальте всплески красного и черного, пуская рябь по лужам, отчего лепестки на поверхности начинали слегка подрагивать. Сновиденные предметы, созданные силой свежеисцеленного воображения Ронана, горами лежали у ног. Воздух наполняли ароматы осенних гор: дубовые листья и соломенные поля, озон и мокрая разрыхленная земля. Здесь было красиво, и Гэнси здесь нравилось. Ему потребовалось на это много времени, но в итоге он очутился именно там, где хотел.