Выбрать главу

Он сказал себе, что она была ненастоящей.

Но его все равно снедало чувство вины.

Он подумал о том, как вернется сегодня в дом, созданный его руками. Но Сиротка останется заложницей сновиденного пространства и будет носить его старые часы и его же давний страх.

Когда он взял в руки планшет с инвентарной ведомостью, мысли о Кэйбсуотере снова принялись изводить его, напоминая, что ему все еще нужно расследовать происхождение того почерневшего дерева. Пока он подписывал ведомость, на него навалились мысли о школе, напоминая, что ему нужно сдать трехстраничный реферат об экономике тридцатых годов. Он забрался в машину, и стартер взвыл, напоминая, что ему нужно осмотреть его, прежде чем тот окончательно сломается.

У него не было времени на сновиденную оборванку Ронана; ему хватало собственных проблем.

Но он не мог выбросить мысли о ней из своей головы.

Он сосредоточился, пока его пальцы танцевали по рулевому колесу. Прошло мгновение, прежде чем он понял, что происходит, хоть этот феномен находился прямо у него перед глазами. Его рука метнулась через руль, ощупывая край, проверяя жесткость набивки.

Адам не приказывал своей руке шевелиться.

Он сжал ее в кулак и оттянул от руля. Перехватил запястье другой рукой.

Кэйбсуотер?

Но Кэйбсуотер, кажется, присутствовал внутри него ровно в том же объеме, что и всегда – кроме случаев, когда пытался привлечь его внимание. Адам принялся внимательно рассматривать ладонь в бледном свете уличного фонаря, сбитый с толку видом собственных пальцев, суетливо дергавшихся, будто лапки насекомого, без какой-либо привязки к его мозгу. Теперь, глядя на свою обыкновенную руку с въевшимися в кожу крошечными металлическими опилками и пылью, он решил, что ему это показалось. Может быть, это Кэйбсуотер послал ему видение.

Он неохотно вспомнил формулировку своей сделки с лесом: Я буду твоими руками. Я буду твоими глазами.

Он снова опустил руку на середину руля. Она спокойно лежала на поверхности, такая странная и чужая, с этой полоской бледной кожи, оставшейся от его наручных часов. Рука не шевелилась.

Кэйбсуотер? – снова мысленно позвал он.

В его мыслях распустилась сонная листва. Ночной лес, холодный и медлительный. Его рука оставалась лежать там, куда он положил ее. Но сердце в груди мучительно покрывалось мурашками, как и его пальцы, двигавшиеся сами по себе.

Он не был уверен, что это случилось на самом деле. Реальность становилась все менее полезным термином в эти дни.

––––

На фабрике Монмут Ронан Линч видел сон.

Этот сон был воспоминанием. Утопающий в роскошной зелени летний Барнс, кишащий насекомыми и наполненный влагой. Из спринклера, спрятанного в траве, брызгал фонтанчик. Мэтью в одних плавках раз за разом прыгал сквозь него. Юный. Пухленький. Светлые, выгоревшие на солнце кудри. Он раскатисто, заразительно смеялся. Мгновение спустя в него врезался второй мальчик и без зазрений совести свалил его на землю. Мальчишки покатились по мокрой траве, прилипавшей к их телам.

Второй мальчик поднялся. Он был выше ростом, гибкий как змея, хладнокровный. Его длинные волосы темными завитками скрывали уши, доставая почти до подбородка.

Это был Ронан, версия «до».

Здесь был и третий мальчик, аккуратно перепрыгивавший спринклер.

Джек-проворный паренек,

Прыгай через огонек[12].

«Ха, а ты думал, я не прыгну!» – Гэнси оперся ладонями о голые коленки.

«Гэнси!» – это уже Аврора, смеясь, произнесла его имя. Тот же заразительный смех, что и у Мэтью. Она направила на него спринклер, окатив его с головы до ног.

Ронан-версия «до» рассматривал Ронана-версию «после».

Он ощутил то мгновение, когда понял, что видит сон – электронный бит из наушников дребезжал у него в ушах – и уже знал, что может заставить себя проснуться. Но это воспоминание, это идеальное воспоминание… он стал тем Ронаном-версией-«до», или же Ронан-версия-«до» стала Ронаном-версией-«после».

Солнце светило все ярче. И ярче.

И ярче.

Раскаленный добела электрический глаз. Мир иссушался, становясь одним лишь светом или тенью, третьего не дано. Гэнси прикрыл глаза. Из дома кто-то вышел.

вернуться

12

Детская песенка в игре, где надо перепрыгнуть горящую свечку, не потушив ее – на удачу. – прим. пер.