– Как у нас дела вообще?
– Ты не поверишь, – ответил Гэнси прохладным, чрезмерно вежливым тоном, означавшим, что он все еще раздражен, – но изначально я планировал поговорить с Артемусом о Глендауэре. А Ронан решил поменять мои планы. У него другие идеи, чем можно сегодня заняться. Он придумал более практичное применение нашему свободному времени.
Ронан наклонился вперед:
– Скажи мне, папуля, ты злишься, потому что я похерил все твои планы, или потому что я прогулял школу?
– Думаю, оба этих события можно охарактеризовать как «полный пиндец», или ты так не считаешь?
– Ой, не начинай, – фыркнул Ронан. – Из твоих уст это звучит вульгарно.
Когда Гэнси резко газанул с места, Адам бросил на Блу понимающий взгляд, говоривший «да, они в таком состоянии уже какое-то время». Как ни странно, Блу была благодарна ему за эту краткую бессловесную реплику. После их вздорного разрыва (а встречались ли они вообще?) она смирилась с тем, что Адаму слишком больно или некомфортно дружить с ней. Но он старался. И она тоже старалась. Кажется, у них получалось.
Если не учитывать, что она была влюблена в его лучшего друга и не сказала ему об этом.
Спокойствие Блу вдруг как в воду кануло, а взамен пришло то же чувство, с которым она вытряхивала рюкзак Хольцклоу на капот его машины. Все эмоции захлестнула белая горячечная волна.
С этим надо как-то справляться.
– МАЛЬЧИК ГЭНСИ!
Они все вздрогнули, услышав этот вопль через открытое окно со стороны водителя. За мгновение до этого их машина остановилась у светофора рядом с главными воротами академии Эгленби; на тротуаре стояла группа учеников с плакатами в руках. Гэнси неохотно поднял три пальца в привычном приветствии, чем вызвал восторженное улюлюканье.
Вид этих мальчишек в форме мгновенно вызвал у Блу неприятное чувство. Оно было давним, многогранным и неоднозначным, родившимся из суждений, опыта и зависти, и ей не хотелось его испытывать. Нет, она отнюдь не считала, что все ее негативные мнения о мальчишках-воронах были неверными. Просто близкое знакомство с Гэнси, Адамом, Ронаном и Ноа очень усложняло ее отношение к таким мнениям. Раньше было гораздо проще – когда она предполагала, что может презирать их всех с практически несуществующей высоты своего морального положения.
Блу вытянула шею, пытаясь разглядеть надписи на плакатах, но ребята явно не слишком старались сделать их заметными для проезжавших мимо машин. Какое-то время она размышляла, как бы повела себя, будь она ученицей Эгленби. Может, тоже стояла бы с плакатом.
– Против чего они протестуют?
– Против жизни, – сухо ответил Адам.
Только сейчас она поняла, что один из парней на тротуаре ей знаком. Его голову венчал незабываемый пучок стильно уложенных черных волос, а на ногах у него были высокие кеды, которые могли бы выглядеть дороже разве что в том случае, если бы их целиком обернули в долларовые купюры.
Генри Ченг.
В прошлый раз, когда она видела его, у нее с Гэнси было тайное свидание. Деталей встречи она не помнила – только то, что его крутой электромобиль сломался у обочины, и как ей было совсем не смешно с его шуточек, и то, что он напомнил ей, насколько Гэнси отличался от нее. Неудачное окончание для свидания.
Генри определенно помнил ее, поскольку широко улыбнулся ей, прежде чем указать двумя пальцами сначала на свои глаза, потом на ее.
Ее и без того смешанные чувства смешались еще больше.
– Как правильно сказать, когда говоришь «вы», имея в виду вообще всех? – спросила Блу, наклоняясь вперед и не сводя с него глаз.
– Все вы, – ответил Гэнси. – Думаю, так.
– Да, – подтвердил Адам.
– Это же надо, какие позеры, – произнес Ронан. Было трудно определить, имел ли он в виду Гэнси и Адама с их обширными познаниями в грамматике или же стоявших на тротуаре учеников с плакатами, нарисованными от руки.
– Еще бы, – холодно и раздраженно осадил его Гэнси. – Не дай Бог молодые люди начнут демонстрировать свои принципы на публичных, хоть и тщетных акциях протеста, вместо того чтобы тупо прогуливать школу и судить других, сидя на заднем сиденье машины.
– Принципы? У Генри Ченга только один принцип – сделать шрифт в школьной газете покрупнее, – парировал Ронан и спародировал голос Генри в несколько оскорбительной манере. – «Шрифт Sans serif? Надо пожирнее, но меньше курсива».
Блу заметила, как ухмыльнулся Адам; он быстро отвернулся к окну, чтобы Гэнси не увидел этого, но было слишком поздно.
– И ты, Брут? – сокрушенно констатировал тот. – Сплошное разочарование.
– Я ничего не говорил, – возразил Адам.
На светофоре зажегся зеленый. «Субурбан» покатил прочь от протестующих.
– Гэнси! Гэнси! Ричардмэн! – донесся до них голос Генри. Даже Блу узнала его. Сзади не было машин, поэтому Гэнси снова притормозил и высунул голову из окна:
– Чем могу служить, мистер Ченг?
– У тебя там… Багажник открыт, кажется, – легкомысленное лицо Генри слегка посерьезнело. Улыбка осталась на месте, но теперь она была вызвана чем-то другим. Блу снова ощутила, как в ней волной поднимается сомнение; она видела, каким был Генри, но не предполагала, каким еще он может быть.
Гэнси просканировал взглядом приборную доску, ища сигнальный индикатор:
– Он не… ой, – теперь его голос точно соответствовал выражению лица Генри. – Ронан.
– Чего? – рявкнул тот. Его ревность к Генри можно было рассмотреть даже из космоса.
– У нас открыт багажник.
Сзади просигналил автомобиль. Гэнси помахал водителю в зеркало заднего вида, отсалютовал Генри и нажал на педаль газа. Блу обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Генри повернулся к остальным, и его лицо снова расплылось в широкой радушной улыбке.
Интересно.
Ронан тем временем развернулся на сиденье, чтобы заглянуть в багажник через щель в спинке.
– Не высовывайся, – прошипел он.
Он явно обращался не к Блу. Она прищурилась и осторожно поинтересовалась:
– Так что именно мы сегодня делаем?
Гэнси, казалось, был рад ответить:
– Линч в своей бесконечной мудрости решил заняться сновидением вместо того, чтобы идти в школу, и притащил с собой обратно чуть больше, чем планировал.
Встреча с Генри, похоже, слегка охладила пылающую агрессию Ронана.
– Ты мог бы просто попросить меня разобраться с этим самостоятельно, – отрезал он. – Мои сновидения никого не касаются, кроме меня.
– Ну уж нет, Ронан, – вмешался Адам. – Я обычно не встаю ни на чью сторону, но это все чушь собачья.
– Спасибо, – поблагодарил Гэнси.
– Слушай, старик…
– Даже не начинай, – оборвал его Гэнси. – Джесс Диттли мертв по вине людей, интересующихся сновидениями твоей семьи, так что не делай вид, что никто не пострадает, если это перестанет быть секретом. Да, это прежде всего твое дело, но в зоне поражения находимся мы все.
Это заткнуло Ронану рот. Он раздраженно откинулся на спинку сиденья и уставился в окно, покусывая один из кожаных ремешков у себя на запястье.
Блу услышала достаточно. Она оттянула свой ремень безопасности, чтобы легче было повернуться, и опустила подбородок на спинку сиденья, глядя в темное пространство багажника. Поначалу ничего не было видно. Ну, может, и было, но она не хотела признавать это, поскольку, стоило ей разглядеть сновидение Ронана, уже было невозможно представить, как это она не разглядела его сразу.
Она была абсолютно против того, чтобы испытывать шок.
Тем не менее, она его испытала.
– Это что… ребенок? – потрясенно выдавила она.
Рядом со спортивной сумкой Ронана и сумкой Гэнси свернулось клубочком некое маленькое существо. У него были огромные глаза, почти скрытые низко натянутой на лоб шапочкой. Одето оно было в слишком большой для него потрепанный и грязный свитер крупной вязки. Еще у него были либо темно-серые ноги, либо серые леггинсы на ногах. И, кажется, оканчивались эти ноги сапожками или копытами.