Ему показалось, что он услышал какой-то звук в соседней комнате. Какое-то гудение. Или царапанье. Нет, даже не царапанье, звук был слишком легким для этого.
– После стольких личных предательств у Колина Гринмантла на четвертом десятке случился нервный срыв, – вещал Гринмантл, игнорируя звук, – и это заставило многих думать, что он тихо и незаметно канет в забвение.
Он посмотрел на сережки, лежавшие у него на ладони. Он уже предпринимал попытки приобрести их два года назад, но именно столько времени потребовалось его поставщикам, чтобы срезать их с головы женщины где-то в Гамбии. По слухам, их носитель мог видеть сквозь стены. Некоторые стены. Не каменные. Не кирпичные. Гипсокартонные, к примеру. Да, сквозь гипсокартонные можно. У Гринмантла не были проколоты уши, так что он не примерял их. А поскольку Пайпер теперь вела новую криминальную жизнь, он, похоже, может так и не узнать, работают ли они.
– Впрочем, наблюдатели недооценили личную стойкость и силу духа Колина, – продолжал вещать Гринмантл. – Его способность восстанавливаться после эмоциональных травм.
Он повернулся к двери как раз в тот момент, когда в нее ворвались посетители.
Он моргнул.
Они не исчезли.
Он моргал снова и снова, а в дверь все вливалось и вливалось нечто. Это был не предмет воображения и не отражение в проклятом зеркале. Его разуму потребовалось всего мгновение, чтобы переварить звук и картинку и понять, что это не единственный посетитель. Их было много. Они лились сквозь дверь, падали и налетали друг на друга.
Только после того, как один из них отделился от роя и подлетел к нему, Гринмантл понял, что это насекомые. Когда черная оса села ему на запястье, он приказал себе не убивать ее. Она ужалила его.
– Вот сука! – возмутился он и замахнулся на нее бутылкой.
К первой осе присоединилась вторая. Гринмантл встряхнул рукой, сбрасывая их, но тут на него полетела третья. Четвертая, пятая – целая комната, заполненная ими. Они налетели на него. Он был одет в изысканный пиджак, трусы-семейки и роящуюся оболочку из ос.
Он завертелся на месте и выронил серьги. В зеркале по его отраженному лицу текли слезы, и он видел вовсе не ос, а Пайпер. Ее руки и улыбка обвивались вокруг него.
– Мы закончили, – произнесла она одними губами.
Свет погас.
На часах было 6:22.
Глава 26
О Пайпер Гринмантл можно было говорить что угодно, но она никогда не бросала начатое дело, даже если ситуация оборачивалась не так, как она себе представляла. Она продолжала ходить на пилатес даже после того, как занятия перестали приносить ей удовольствие; не пропускала ни одного собрания книжного клуба даже после того, как обнаружила, что читает намного быстрее, чем все остальные члены клуба; и каждые две недели делала наращивание ресниц даже после того, как ближайший салон закрыли за нарушение санитарных норм.
Так что, отправившись на поиски волшебного спящего существа, похороненного в гробнице где-то неподалеку от арендованного ею дома, она не остановилась, пока не нашла его.
Развоплотитель.
Это было первое, что произнесло существо, когда проснулось. Лишь через мгновение она догадалась, что оно отвечало на ее вопрос – «Что за хрень?»
В защиту Пайпер следует сказать, что спящий оказался совсем не таким, как она его представляла. Она ожидала увидеть человека – а вместо этого обнаружила черную, как смерть, шестилапую тварь, которую она могла бы назвать шершнем, если бы поначалу не решила, что шершни отвратительны, а потом – что шершень ну никак не может быть 27 сантиметров в длину.
– Это демон, – сказала Нив, ставшая одной из опор их невероятной треноги. Полноватая женщина с тихим голосом, хорошенькими ручками и ужасной прической. Пайпер вроде бы знала, что Нив была ясновидящей и работала на телевидении, но не могла вспомнить, как и когда ей это стало известно.
Нив, казалось, была совсем не рада тому, что они нашли демона, но Пайпер в тот момент буквально умирала, поэтому не могла разбрасываться друзьями. Не вдаваясь во все эти вежливые формальности, она сказала демону:
– Я разбудила тебя. Ты одаришь меня своей милостью? Исцели мое тело.
Я одарю тебя.
И он одарил. Воздух в темной гробнице заколебался, а затем Пайпер перестала истекать кровью. Она ожидала, что на этом все и закончится, но тут выяснилось, что сама по себе милость была разовой, а вот количество желаний не ограничивалось.
И только посмотрите, чего ей удалось достичь. Они выбрались из той пещеры, солнце, можно сказать, светило, и Пайпер только что убила своего трусливого сволочного супруга. Сквозь нее струилась магия, и она чувствовала себя довольно-таки крутой телкой. Рядом с ней водопад обрушивался вверх, вода текла в обратном направлении, судорожными толчками выплескиваясь в небо. Ближайшее к Пайпер дерево сбрасывало кору, облезавшую со ствола мокрой слипшейся массой.
– Почему я так странно чувствую воздух? – спросила Пайпер. – Он словно царапает меня. Он все время будет вот так дергаться?
– Мне кажется, он уже утихает, – негромко ответила Нив. – Чем больше времени пройдет с момента смерти твоего мужа, тем больше все вокруг нормализуется. Это как остаточные толчки после землетрясения. Лес пытается избавиться от демона, который, похоже, использует тот же источник энергии, проходящий сквозь лес. Лес реагирует на то, что его использовали для убийства. Я чувствую, что это место – воплощение процесса творения, поэтому любое действие, противоположное творению, приведет к таким вот потрясениям призрачного мира.
– Нам всем приходится делать то, чего нам не хочется, – возразила Пайпер. – Тем более, мы же не собираемся убивать множество людей. Я просто хотела доказать своему отцу, что я серьезно настроена помириться с ним.
– А сейчас чего ты хочешь? – прошелестел демон. Он цеплялся лапками за рельефную древесную кору, сгорбив спинку, как это делают шершни на холоде или под дождем. Его подрагивавшие усики были направлены на нее, и он все еще гудел в тон осиному рою, которого уже не существовало. Солнце над ними вздрогнуло. Пайпер решила, что, наверное, сейчас вовсе не день. С дерева сошел еще один кусок коры.
– Ты причиняешь вред окружающей среде? – Пайпер всегда старалась не загрязнять природу, но теперь ей казалось, что она совершенно зря провела двадцать лет, сортируя отходы для повторной переработки, раз уж сейчас намеревалась уничтожить целую экосистему.
Я – естественный продукт этой среды.
На землю рядом с Пайпер упала ветка. Листья на ней почернели и сочились густой желтой жидкостью. Воздух продолжал дрожать.
– Пайпер, – Нив осторожно взяла ее за руку. Вид у нее был достаточно безмятежный для женщины, одетой в поношенное тряпье и стоявшей рядом с водопадом, вода в котором текла не вниз, а вверх. – Я знаю: когда ты кинулась в гробницу спящего и оттолкнула меня, чтобы спящий одарил тебя и только тебя, ты надеялась избавиться от меня и начать новую жизнь, где ты и только ты одна принимаешь решения и пользуешься милостью демона. А меня ты, вероятно, хотела бросить в пещере, чтобы я в лучшем случае бродила там вечно, а в худшем – умерла. В тот момент, признаю, я рассердилась на тебя, и я не горжусь теми чувствами. Теперь я понимаю, что у тебя были проблемы с доверием, и ты совсем меня не знала. Но если ты хочешь…
Пайпер пропустила большую часть этой реплики, поскольку рассматривала форму ногтей Нив. Они были на зависть совершенны, эти маленькие кератиновые пластинки. Пайпер обломала свои ногти, когда выбиралась из обрушившейся пещеры.
– … но есть более разумные способы добиться твоих целей. Очень важно, чтобы ты прислушалась ко мне, у меня значительно больше опыта в магии.
Это привлекло внимание Пайпер: