— А вы здесь по этой причине?
— Нет, я здесь потому, что Тодди пожелал этого.
— Преданная жена. — Да.
Джек бросил внимательный взгляд на Онорию. Она делала вид, что поглощена беседой с миссис Мэйфлауер, но то, что она нервно покусывала нижнюю губу, указывало, что на душе у нее неспокойно. Онория посмотрела в сторону Джека, и он быстро отвернулся, склонившись к леди Милбурн, которая томно обмахивалась веером.
— Позвольте мне, — сказал Джек, забирая у нее из рук веер. Он стал медленно махать им перед ее лицом.
— Так лучше?
— Намного.
— А в саду еще прохладнее.
— Прогулка в саду — как раз то, что мне и нужно. В эти душные августовские ночи иногда… трудно заснуть.
Джек накинул шаль на плечи леди Милбурн и повел ее на террасу подышать воздухом.
— Этот ночной воздух прямо оживляет, — прощебетала она, призывно улыбнувшись и заглянув ему в глаза.
— Да, в самом деле.
Присев, леди Милбурн похлопала по скамейке рядом с собой.
— Пожалуйста, садитесь. Я выверну себе шею, глядя на вас снизу вверх. Подагра не дает покоя бедному Тодци. Он пьет настойку опия, чтобы лучше спать.
Придав своему лицу сочувственное выражение, Джек перевел свой взгляд на вход в дом. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем Онория обнаружит его исчезновение? Джек почувствовал прикосновение пальцев леди Милбурн к своей руке.
— Один из досадных моментов — то, что он так крепко спит и так храпит при этом, что не услышал бы ничего, даже если бы в дом ворвались войска Наполеона.
— Да, настой опия может оказать такое действие, — согласился Джек.
Она крепче сжала его руку.
— Он ничего не заметил бы, если бы я… отлучилась на некоторое время.
Джек только хотел спросить, куда это она собирается пойти посреди ночи, но вовремя спохватился. Боже, она собирается к нему! Осознав это, он также понял, что не хочет такой жертвы с ее стороны. Не сейчас. И вообще никогда.
— Я не уверен… — начал он.
— Беспокоитесь, что ваша юная очаровательная леди что-нибудь узнает? — чувствовалось, что леди Милбурн поддразнивает его, но в ее голосе
Слышались нотки сарказма.
— Она может неправильно истолковать такой поступок. Вы же знаете, какие они, эти молоденькие незамужние девушки!
— Скучные и занудливые? — спросила она. На этот раз Джек не сомневался, что она язвит.
До сих пор ему не приходилось отвергать женщин, и он не знал, как ему поступить. Он мог притвориться, что согласен, а потом запереться в своей комнате. Но лучше всего, наверно, ответить прямо.
— Я завел себе правило никогда не возвращаться к старым любовным связям.
Она передвинула руку ему на бедро.
— Никогда?
Джек бережно взял ее руку и положил ей на Колени.
— Никогда.
Онория видела, как Джек вывел леди Милбурн из гостиной. Ее охватил гнев. Что он себе позволяет? Практически, все в комнате бросали любопытные взгляды на эту парочку, кроме Тодди, который уже заснул. Люди могут подумать о Джеке черт знает что — и вряд ли ошибутся.
— Извините меня, сказала она миссис Мэйфлауер и вышла в коридор.
«Где эти двое?»
И тут она вспомнила, как Джек обмахивал леди Милбурн веером, а затем оба куда-то исчезли. Ну, конечно! Наверняка, они вышли в сад подышать ночным прохладным воздухом.
Что за нахал?! Вчера ночью он целовал ее; сейчас, вероятно, он делал то же самое с леди Милбурн. Разве ему недостаточно одной женщины? Или ему недостаточно одних поцелуев?
Когда Онория представила себе Джека, целующегося с этой женщиной, у нее закипела кровь. Леди Милбурн не имеет на него никаких прав!
Джек принадлежал только ей!
Джек обрадовался, увидев Онорию, шествующую через дверь террасы подобно ангелу-мстителю.
— Чудесная ночь, — Джек подскочил ей навстречу.
— В самом деле?
— В гостиной так душно, — проворковала леди Милбурн. — Мистер Барнхилл оказал мне любезность и согласился вывести меня в сад подышать свежим воздухом.
— Мне кажется, я слышала, как Тодци искал вас, — проговорила Онория ледяным тоном.
Леди Милбурн величаво поднялась и протянула руку Джеку, насмешливо глядя на Онорию.
— Только запомните, пожалуйста, — сказала она Джеку. — «Никогда» — может быть очень, очень долго.
Джек прислонился к балюстраде, скрестив на груди руки и глядя, как леди Милбурн удаляется.
— Так Тодди проснулся?
— Все видели вас вдвоем, выходящих из комнаты.
— Ну, и что из этого? Как уже сказала леди Милбурн, я проводил ее в сад освежиться. Господи, да в этой комнате, наверно, можно зажарить быка!
. — Вы обещали мне, что будете держаться подальше от нее. И все-таки, как ни взгляни на вас, вы все время крутитесь около этой кокетки.
— Вы очень внимательно следите за мной, да?
— Нет!
Джек притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы.
— Вы испугались, — проговорил он, глядя ей в глаза, — вы боялись, что застанете меня здесь, целующимся с леди Милбурн.
— Нет, я не думала об этом.
— Думали. Ну, признайтесь же. Вы хотели узнать, мог ли я целовать ее и нравилось ли мне целоваться с ней больше, чем с вами.
— Из всех эгоистичных…
Джек снова приложился к ней губами.
— Если вам станет от этого легче, то мне больше нравитесь вы. Хотя мне трудно сравнивать, так как я даже не помню подробностей наших с ней свиданий.
— Но…
— Тс-с! Поцелуй меня, Норри!
Он припал губами к ее рту прежде, чем она смогла что-либо возразить. Он поцеловал ее сначала нежно, затем более настойчиво и страстно. Джек упивался мягким теплом ее дыхания. Руки Норри обвили его шею, и она пылко прижалась к нему.
От ее робких поцелуев у него закружилась голова, его охватило жгучее желание. Джек страстно желал эту женщину. Он хотел пробудить ее, хотел увидеть, как она познает тайны своего тела, тайны его тела.
Вдруг Норри застонала, словно от боли. Джек оторвался от ее сладких губ, жадно глотнул воздуха. Затем мягко отстранил ее.
— Клянусь, Норри, если ты сию же минуту не вернешься в дом, я не отвечаю за последствия. Пожалуйста, уходи.
Онория посмотрела на него широко открытыми глазами, затем повернулась и стремительно убежала в дом.
Джек почувствовал укол совести. Соблазнить девственницу — не пустяк. Это наложит отпечаток на всю оставшуюся жизнь. Хотел ли он этого?
Что с ним случилось? Это что-то новое. Когда вообще он задумывался о последствиях своих поступков? С тех пор, как чуть не умер, сказал ему тот же едва слышный голос. С того дня, как эта девчонка, маленькая и притворно застенчивая, отважилась вызволить его и подарить ему новую жизнь.
Он был обязан ей большим, чем кувырканием в смятой постели.
Джек не вернулся в гостиную; он не хотел снова увидеть леди Милбурн. В своей комнате он почувствует себя спокойнее.
Проходя мимо дверей спальни Онории, он остановился и задумался.
Он так сильно хотел ее! Почему она не какая-нибудь замужняя ветреница, уставшая от однообразия жизни, как леди Милбурн? Он бы, не задумываясь, завлек ее к себе в постель. Ни последствий, ни сожалений, лишь несколько ночей удовольствия.
Но Норри совсем другая — и не потому, что она невинна. Впервые в жизни он встретил женщину, от которой не хотел уходить. И это пугало его еще больше, чем виселица в Гортоне.
Ведь Онория хотела безопасности, защиты. Всего того, о чем он имел смутные представления и не мог дать ей, а в том числе и себя. В его жизни не осталось места ни для Норри, ни для любой другой женщины. Зная все это, он должен оставить Онорию в покое.
Но вместо этого он открыл дверь в ее комнату и вошел.
Джек передвинул кресло так, чтобы она не заметила его сразу, как войдет. Он пожалел, что не подумал захватить с собой стаканчик бренди. Но он надеялся, что ему не придется долго ждать.
Когда дядя Ричард и его высокочтимый гость уселись за игру в карты, Онория решила, что пора идти спать. Джек, вероятно, не собирается возвращаться в гостиную; она лишь потратит время, прождав его здесь.
Она хотела переговорить с ним, если он еще не спал. Но что она скажет? Что он поверг ее в смятение, и она не знает, что ей делать, боится; летит куда-то, как на крыльях, и трепещет в ожидании чего-то?