Мне сразу же пришлось заняться делами, главный министр пришел с отчетом, министр двора нуждался в моем согласии на подготовку к коронации… Пришли приветствовать меня Мадхав и Тарака. Я велел кликнуть Алаку, чтобы она угостила девочку сластями, но с подносом вошла незнакомая мне прислужница.
Только за вечерней трапезой нашел я время спросить мать:
— Почему не видно Алаку? Где она?
Мать словно не расслышала вопроса. Я повторил.
— Яяти, ты король Хастинапуры. Тебе пристало думать о принцессах, а не о прислуге!
Голос матери был безразличен, она не сердилась, не укоряла, но от ее слов еда сразу утратила свой вкус.
После трапезы мать пригласила меня в свои покои.
— Твоя Алака, — сказала мать, — доживает последние минуты жизни.
Мне показалось, что я ослышался.
— Что такое?
— Мы приходим в жизнь одним путем, но уйти из жизни можно многими.
— Почему мне раньше не сказали? Где придворный лекарь?!
— В его услугах нет нужды. Король Хастинапуры должен ставить честь и долг превыше всего.
С неожиданной яростью мать повернулась всем телом ко мне.
— Ты отлично развлекся в походе! Во дворце же ты будешь вести себя как подобает королю! В твое отсутствие я удалила из Ашокавана Мукулику и предупредила ее: если она появится в Хастинапуре, это будет стоить ей жизни! Я не забыла, как тебе нездоровилось! Была бы здесь Мукулика, ты бы и сейчас объявил, что болен, что хочешь отдохнуть…
Я пристыженно опустил голову.
— Твой отец умирал, а ты думал только о том, чтоб поскорее оказаться в постели со служанкой!
Откуда мать знает?.. Ах вот в чем дело: когда главный министр послал за мной подземным ходом Мандара, Мукулика стояла у моего ложа, а мне и в голову не пришло услать ее, прежде чем открыть потайную дверь!
Я никак не мог собраться с мыслями… Мерзавец Мандар! Зачем он рассказал матери? На что рассчитывал?
Я готов был поведать матери без малейшей утайки обо всем, что пережил в Ашокаване, но стыд мешал мне. Как можно говорить с матерью о таких вещах? И не поверит она мне, подумает, что это лишь увертки…
— Ты не виноват. Это моя карма. И твоя кровь — ты весь в отца. Сколько я выстрадала из-за него! Я молилась, надеялась, что сын не заставит меня мучиться, так нет же!
Мать замолчала, знаком приказав мне следовать за ней. Я догадался, что в ее покоях тоже есть потайная дверца в подземный ход, но спрашивать я ни о чем не решался.
Мы шли недолго и остановились у дверцы какого-то чулана. Ее охранял свирепого вида стражник.
Мать повернулась ко мне.
— Войди. Но на десять минут, не больше.
Я шагнул, но ее рука меня остановила.
— Принц!
Мать называет меня принцем?
— Помните, принц. Вы скоро взойдете на престол. Стоит королю пожелать, и каждую ночь новая красавица будет делить с ним ложе.
Мать ушла. Стражник отпер замок.
В душной полутьме чулана ничего нельзя было рассмотреть вначале, но постепенно глаза мои привыкли, и я увидел в углу Алаку — на корточках, голова повисла между колея. Я бросился к ней, но она будто не слышала меня. Я в ужасе схватил ее за плечо, повернул лицом к себе — невидящий взгляд, полуоткрытый рот…
— Алака!
— Кто это?..
Алака меня не узнавала.
— Алака! — Я тряс ее за плечи.
— Принц… — нежность прозвучала в ее еле слышном голосе.
С трудом указала она на чашу на полу.
— Чаша любви… я выпила… Мандар…
Алака не могла говорить. Ее губы судорожно кривились, веки наползали на глаза.
— Не забывайте меня… принц… не забывайте…
Алака умирает. Умирает из-за меня. Как помочь ей в последние минуты, чем одарить, прежде чем уйдет…
У врат смерти нищим становится даже король. Я мог только припасть к губам Алаки. Мой первый поцелуй — и этот! Трагическая шутка — жизнь. И смерть.
Алака была мертва. Я бережно опустил наземь бездыханное тело. Бездыханное — с последним дыханием отлетела ее душа. Куда? Где она теперь, душа Алаки?
…Мне сказали, что в приемном зале меня дожидается главный министр. Он попросил извинения — только добрые вести, срочно доставленные ему, побудили его нарушить мой ночной покой.
Я равнодушно кивнул.
— Закончилась война между богами и асурами. Кача добыл секрет сандживани, стал воскрешать павших воинов, и асуры тут же запросили мира. Это чрезвычайно важно, ваше величество, ибо, если бы асуры одержали победу над богами, они двинули бы войска и против нас.