— И все же наш брак возможен. В старину так делали.
— О нет!
Я взглянула в глаза Яяти.
— Разве не видит ваше величество, что сама судьба назначает меня вам в жены? Не то зачем бы вы, столь искушенный охотник, вдруг сбились сегодня с пути в лесу и вышли как раз к колодцу, где оказалась я?
— Но, прекрасная…
— Не сомневайтесь, принц, нас соединила судьба. А я, едва увидев вас, отдала вам мое сердце. Вы свободны принять или отвергнуть его. Если вы отвергнете меня, я удалюсь в гималайскую пещеру молиться за вас. Лишь любовь с первого взгляда могла побудить невинную девушку протянуть вам правую руку…
— Но, Деваяни, святость и мудрость великого Шукры прославили его и в этом мире, и в небесном, и в подземном. Что, если наш союз не будет им благословлен?
— Отец благословит нас… Но как же я могла забыть о вашей жажде? Я принесу воды.
— Вид совершенной красоты утолил и жажду мою, и голод. Выезжая утром на охоту, я мечтал о лани. Я отыскал ее, но лань оказалась охотницей, а я счастливой жертвой.
Я отвернулась, изображая смущение.
— Мой отец, святой Шукра, готовится принять суровый обет. Только вчера он говорил, что хотел бы вначале выдать меня замуж. Как удивится отец, когда я коснусь его ног и попрошу, чтобы он благословил меня стать королевой Хастинапуры…
Яяти улыбнулся, а я подумала, что утаила главное: как мне хотелось бы, чтобы неверный Кача видел это! Поистине, сладка месть!
Принц настаивал, чтобы немедля отправиться в его колеснице к моему отцу, но я предпочла бы встретиться с заносчивой принцессой Шармиштой не ранее, чем все узнают, что Деваяни — супруга короля Хастинапуры.
Мне не пришлось искать отговорок: из-за деревьев показались скачущие кони — возничий еле сдержал их бег, и из колесницы выпрыгнули мой отец и король Вришапарва.
Отец заключил меня в объятия. Слезы радости лились по его лицу — аскет, возвысившийся над мирской тщетой, плакал как ребенок, убедившись, что его дочь жива и здорова.
— Дев…
Рыдания мешали отцу говорить.
— Отец, — сказала я, — Деви больше не принадлежит тебе.
Он в изумлении воззрился на меня. Я многозначительно повела взглядом в сторону Яяти и потупилась.
Принц сделал шаг вперед и коснулся ног святого Шукры.
Вдвоем с Яяти мы рассказали отцу о том, что произошло.
Выслушав, отец обратился к королю Вришапарве:
— Что человеку кажется бедой, может быть путем к счастью! Вели, король, готовить свадьбу моей дочери, вели, чтоб вся столица надела праздничный наряд, чтоб ликовали все асуры. Ибо, когда Деваяни отправится в дом своего мужа, я смогу отрешиться от всего и принять обет. Меняется судьба асуров! Ваше высочество, мы отвезем вас в город в этой колеснице, а Деваяни отправим в вашей вперед…
Я не двинулась с места.
Король Вришапарва приблизился ко мне:
— Забудь обиду, Деваяни…
Забыть?
Я возразила:
— Легко забывает обиду тот, кто наносит ее. Я могла бы простить Шармишту, но что она говорила об отце! Ее слова уязвили меня в самое сердце…
— Что Шармишта сказала обо мне? — резко спросил отец.
— Мне даже повторять эти слова больно! «Я — принцесса, а ты всего лишь дочь одного из наших подданных…»
— Деваяни, — умоляюще сложил руки Вришапарва, — Деваяни! Шармишта молода, ты тоже! Шармишта рассказала, что вы поссорились из-за какого-то там сари. Она погорячилась, слово за слово… Наговорила глупостей…
— И столкнула меня в колодец! Или она и в этом неповинна?
— Кто говорит, будто Шармишта ни в чем не виновата! Гнев ослепляет человека. Ради бога, прости ее, Деваяни!
— Жить ради бога — дело моего отца! Жалкого подданного вашего величества! Если отцу угодно, он может отправляться в вашу столицу! А я не хочу вступать в город, где живут те, кто унижает моего отца и меня!
Отец прервал свое долгое молчание.
— Я тоже не хочу, король! Меня оскорбили, но хуже того: мою дочь пытались убить!
— Великий гуру, Деваяни неверно поняла…
— Нет, нет, король! Я покидаю асуров и мне недосуг разбираться, кто прав, а кто неправ!
Вришапарва пал к ногам отца.
— Если великий гуру лишает нас поддержки, мы погибли! Я сейчас же пошлю за дочерью и прикажу ей по сто раз простереться перед вами и перед Деваяни, вымаливая у вас обоих прощение. Покажется вам мало — я изгоню ее из королевства!
— Она покушалась на жизнь Деваяни. Я возвращусь в столицу, если Шармишта безропотно примет любую кару, которой возжелает моя дочь!
— Деваяни! — бросился король ко мне — Клянусь! Любую кару!