Вряд ли они лежат в какой-либо шкатулке. Иначе их давно бы нашли. Скорее всего, они где-нибудь в заброшенном чулане, куда уже лет сто не ступала нога человека.
Начала я с того, что стала изучать каждый дюйм своей комнаты, простукивая панельную обшивку, за которой могло оказаться углубление в стене. Вдруг я остановилась, догадавшись, что за звуки мы с Женевьевой слышали ночью: стены простукивала не одна я. Но кто еще? Граф? Возможно, но зачем владельцу замка, имеющему все права на эти драгоценности, искать их тайком?
Мысленно я вернулась к охоте за сокровищами, когда нашла все ключи, сочиненные экономом Готье, и подумала, что нацарапанные на ящичке слова — шарада такого же рода.
Может быть, те, кто позабыт, — это бывшие узники подземелья? Слуги верят, что в темнице водятся привидения и боятся туда ходить. Возможно, мятежники, штурмовавшие Шато-Гайар, тоже не посмели бы туда спуститься, а значит, подземелье — лучшее место для тайника. Где-то там внизу был замок, к которому подходил мой ключ.
Конечно, изумруды в каменном мешке. Слово «забывать» было ключевым[10].
Я вспомнила люк, веревочную лестницу и тот день, когда Женевьева заперла меня в темнице. Меня манило в oubliette, но все же я с неохотой думала о перспективе очутиться там снова.
Рассказать о находке Женевьеве? От этой мысли я отказалась. Нет, мне надо спуститься туда одной, но так, чтобы все знали, где я. Если люк случайно захлопнется, меня спасут.
Я направилась к Нуну.
— Нуну, — сказала я, — сегодня после обеда я полезу в каменный мешок. Там, под слоем побелки, может оказаться что-нибудь интересное.
— Как картина, которую вы нашли?
— Возможно, и картина. Я только спущусь туда и сразу поднимусь обратно. Если к четырем часам не вернусь, вы знаете, где меня искать.
Нуну кивнула.
— Вам нечего бояться, мисс. Женевьева не станет запирать вас снова.
— Не станет. И все же не забудьте, где меня искать в случае чего.
— Я запомню.
Из предосторожности я сказала о своих намерениях горничной, которая принесла мне обед.
— О, правда, мисс? Не хотела бы я оказаться на вашем месте.
— Вы остерегаетесь подземелья?
— Как подумаешь о всех, кто там умер! Вы слышали, что в нашем подземелье водятся привидения?
— О подземельях всегда так говорят.
— Все эти люди, которые там скончались… Брр! Не хотела бы я спускаться туда.
Я нащупала ключ под юбками и с удовольствием подумала о том, как приведу графа в каменный мешок и скажу: «Я нашла ваши изумруды».
И никакими привидениями меня не испугать.
Оружейная галерея. Солнечные блики на стенах и потолке. Люк — единственный путь в oubliette. Мне пришла мысль, что тайник может находиться в этой комнате: через нее проходила дорога в забвение.
Стены украшали ружья самых разнообразных размеров и систем. Пользуется ли ими кто-нибудь? В обязанности одного из слуг входило наведываться время от времени в галерею и проверять, все ли в порядке. Я слышала, что слуги ходят сюда по двое. Если бы изумруды были здесь, их давно бы нашли.
На полу что-то блеснуло. Я торопливо подошла к привлекшему мое внимание предмету. Это были ножницы для обрезки винограда. Я видела такие у Жан-Пьера. Частенько, поболтав со мной, он вынимал их из кармана и продолжал работу.
Я подняла ножницы с пола. Они были необычной формы и как две капли воды походили на ножницы Жан-Пьера. Могло ли это быть совпадением? А если нет, то как сюда попали его ножницы?
Я задумчиво опустила их себе в карман. Потом, рассудив, что тайник скорее всего находится в oubliette, достала веревочную лестницу, открыла люк и спустилась вниз. Гиблое место, сколько людей умерло здесь в забвении! Я вздрогнула, заново пережив ту ужасную минуту, когда Женевьева вытащила лестницу наверх и захлопнула крышку люка, заставив меня испытать то, что чувствовали сотни людей, побывавших в подземелье до меня.
Тесное и душное помещение производило жуткое впечатление. Если бы не свет, проникавший через открытый люк, я оказалась бы в кромешной тьме.
Но я не могла поддаваться малодушию. Здесь позабытые узники заканчивали свои дни, а значит, если я верно разгадала шараду, тайник тоже где-то здесь.
Я исследовала стены. Их белили около восьмидесяти лет назад. Я простучала комнату по периметру, но не нашла никаких пустот. Потом посмотрела вокруг — на потолок, каменные плиты пола, даже вошла в узкий ход, который Женевьева назвала лабиринтом. Света не хватало, но, нащупав каменную опору, я уже не могла себе представить, чтобы там можно было что-нибудь спрятать.
Я снова начала простукивать стены, но вдруг в мешке стало темно. Вскрикнув от испуга, я обернулась к люку.
Сверху на меня смотрела Клод.
— А вы все ищете? — спросила она.
Взглянув на нее, я двинулась к веревочной лестнице. Клод улыбнулась и приподняла ее на несколько дюймов от земли.
— Не знаю, найду ли, — ответила я.
— Вы много знаете о старинных замках. Я заметила, как вы прошли сюда, и мне стало любопытно, что это вы затеваете.
Наверно, она следила за мной в надежде, что рано или поздно я сюда приду! Я протянула руку к лестнице, но Клод со смехом дернула ее вверх.
— Вам чуточку страшно, мадемуазель Лосон?
— Чего мне бояться?
— Призраков, конечно. Люди погибали там, внизу, ужасной смертью, проклиная тех, кто оставил их на погибель.
— Вряд ли они имеют что-нибудь против меня.
Я не сводила глаз с лестницы. Клод держала ее немного выше того места, до которого я могла дотянуться.
— А если бы вы оступились и упали вниз? Всякое могло случиться. Вы оказались бы узницей, как другие.
— Ненадолго. За мной бы пришли. Я предупредила Нуну и остальных, что буду здесь.
— Вы не только проницательны, но и практичны. Что вы думаете найти в каменном мешке? Настенные росписи?
— Никогда не знаешь, что найдешь в таком замке.
— С удовольствием присоединилась бы к вам. — Она отпустила лестницу, и я почувствовала облегчение, ухватившись за веревку.
— Но не сегодня, — продолжала она. — Если вы что-нибудь обнаружите, то, конечно, сообщите нам.
— О находке я сообщу непременно. В любом, случае, теперь я поднимаюсь наверх.
— Вы сюда вернетесь?
— Весьма вероятно, хотя сегодняшний осмотр заставляет думать, что здесь нет ничего интересного.
Я ухватилась за лестницу и выбралась в оружейную галерею.
Из-за Клод я позабыла о том, что там обнаружила, и лишь вернувшись в комнату, вспомнила о ножницах.
Было не очень поздно, и я решила навестить Бастидов. Госпожу Бастид я застала одну и, показав ей находку, спросила, не ножницы ли это ее внука.
— Они самые, — подтвердила она. — Он их искал.
— Вы уверены?
— Конечно.
Я положила ножницы на стол.
— Где вы их нашли?
— В замке.
В ее глазах мелькнул испуг, и сегодняшнее происшествие показалось мне более значительным, чем я думала вначале.
— Да, в оружейной галерее, — повторила я. — Странно, как они там оказались?
Последовало молчание. Стало слышно, как тикают часы на каминной полке.
— Жан-Пьер потерял их несколько недель назад, когда ходил к Его Светлости, — сказала госпожа Бастид, но я чувствовала, что она пытается оправдать Жан-Пьера и заставить меня поверить в то, что ее внук был в замке еще до отъезда графа.
Мы старались не смотреть друг на друга. Но я видела, что госпожа Бастид встревожена.
Ночью я плохо спала: сказывались дневные волнения. Какие цели преследовала Клод, когда шла за мной по пятам к oubliette? И что произошло бы, если бы я не сказала Нуну и горничной, где буду? Я содрогнулась. Неужели Клод надоело ждать, когда я приму ее предложение, и она собирается убрать меня с дороги другим способом?
А ножницы Жан-Пьера в оружейной галерее! Эта находка беспокоила меня. Особенно после того, как я повидалась с госпожой Бастид.