Беспокоится не только она. Отовсюду, со всех краев Юга, алая слышит мысленные крики сородичей, что не понимают происходящие изменения на Материке. Мечутся в своих пещерах и загонах, словно дикие, рвутся лететь непонятно им самим куда.
«Мир сходит с ума», — думает Эрта, бросая последний взгляд на синеву моря, а затем переходя к осматриванию берега. Бесконечный песок так и манит алую занырнуть в него, вычистить шкуру самым древним для драконов способом, но она знает, что времени на это нет.
После того, как произошел разрыв в самом мироздании, даже воздух пахнет иначе. Сам солнечный свет меркнет, тускнеет, не даря обжигающих лучей тем созданиям, которые в них нуждаются.
Маленькая черная точка, которая медленно, но уверенно, передвигается вызывает у Эрты вопросы. В это время года обычно не бывает путешественников, решившихся идти к морю — приливы опасны и непредсказуемы, как и штормы. Поэтому некто, столь свободно и безрассудно бродящий здесь, настораживает. Интуиция алой вопит о несоответствии.
Она начинает стремительно снижаться, чтобы рассмотреть смельчака, и с каждым метром, на который опускается, ей становится всё яснее, что этот человек отличается от местных. Во-первых, на нем одежда, которую носили разве что несколько столетий назад: черный бархатный плащ, широкополая шляпа, скрывающая верхнюю половину лица, а на нижней повязка, ноги обуты в массивные ботинки — так, по воспоминаниям Эрты, когда-то ходили ловцы драконов.
Если вернуться назад и припомнить, то не всегда драконов ценили, холили и лелеяли на Юге. Раньше их боялись и ненавидели, истребляли и использовали в своих экспериментах маги. Только во время войн на Материке жители этой страны поняли, насколько эффективным оружием могут быть гигантские огнедышащие ящеры, способные еще и яд вырабатывать.
Во-вторых, человек не просто идет, а будто скользит по песку, передвигаясь, словно змея. Эрта в этих движениях видит опыт человека: нужны невероятная сноровка и мастерство, чтобы не сбиваться с ритма.
В-третьих, он, даже поняв, что за ним следует дракон на очень близком расстоянии, ничуть не показывает страха. Будто Эрта не алая королева, а комнатная собачка. «Обычно так ведут себя очень уверенные в своих силах человечешки», — драконица злится, что ее не воспринимают всерьез. А также чувствует запах угрозы, исходящий от незнакомца, и тлена, словно от мертвеца — тот самый, который забеспокоил ящерицу, когда она пребывала еще на Западе.
Решив, что ничего не потеряет, Эрта выпускает струю огня прямиком в подозрительного. Тот и не пытается увернуться, поднимает руки вверх, оголяя запястья, и Эрта успевает увидеть красную вязь татуировок, прежде чем ее огонь летит обратно, грозя, пусть и не уничтожить драконицу, но серьезно ей навредить. Она уворачивается. А после, осознав, что противостоять неизвестной силе в одиночку глупо, разворачивается, намереваясь улететь к своему контрактору.
— А вот и нет, — кричит незнакомец, оказавшийся средних лет мужчиной, — никуда ты от меня не денешься, наглая змея.
Из все еще не опущенных рук он выпускает странные хлысты, которые поднимаются до Эрты, что, преодолев многие метры расстояния, превращаются в сеть и падают прямо на нее, не давая сделать ни единого движения.
Крик, который издает алая, громом разносится по берегу. Пропитанный болью и отчаянием, драконица пытается вырваться, но лишь причиняет себе больше страдания — сеть врезается в плотную шкуру, защищенную чешуей, раня. Тогда Эрта, уже слабо понимая, что происходит, зовет своего человека.
Андр просыпается ранним утром. Вскакивает со своего импровизированного настила, тяжело дыша, будто не видел сны только что, а бежал часами по горам. Он слышит пронзительный вой своей драконицы, такой громкий, что голова парня взрывается болью. Принц стонет, массируя виски.
От шума, им производимого, просыпается и Эрия с Раадом. Девушка скатывается с теплого тела старшего, на котором провела всю ночь, смотрит недоуменно на Андра.
— Что такое?
— Эрта! Кто-то её поймал. Они кричит, просит о помощи, а я ничего не могу сделать, — жалуется принц, чувствуя, как по его щекам скатываются слезы бессилия.
Обняв его со спины, Раад притягивает младшего себе на колени, укачивает, утешая, поглаживает по голове. Ему не понять той связи, что существует между ними, но он знает по рассказам Эрии, насколько та прочна. Возможно, даже прочнее супружеской.