— Одну сторону осмотрели, осталось три в худшем случае, — оборачиваясь, кричит своим молодым супругам, что идут поодаль. А затем говорит тише, только для себя, — мать-прародительница, пусть Эрта будет на следующей площади для обследования.
Король Запада уже успел отвыкнуть от таких долгих пеших прогулок, посему злится на каждую мелочь. Мошкара, облепляющая лицо и жалящая любой открытый участок кожи; ветер, обжигающий порывами — все это не может не сказаться на самочувствии Раада. Потому, едва увидев издалека костер у входа в пещеру, он заваливается на землю, совершенно не обращая внимания на то, как пачкается — и так уже похож на свинью.
Эрия с Андром догоняют его через минут двадцать, так далеко шли. «И устали наверняка», — смотрит мужчина на то, как косолапо двигаются подростки, пытаясь скрыть боль от натертых мозолей. Ему хочется их пожалеть, приласкать, нежно обнимая, но он отлично понимает, что сейчас не время для демонстрации своих чувств. Если проявить внимание к тем, кого любит, то есть вероятность, что разрушится то, чего Раад так долго добивался — согласия в семье, которую он приобрел путем многих изменений в собственном характере.
— Это он, да? — спрашивает принцесса, смотря из-за дерева на то, куда указывает её муж. — Как-то молодо выглядит.
И оба её супруга согласны с этим суждением, потому что тот, кто устроился на ночлег у пещеры на берегу моря, совсем не похож на древнего старика. Скорее на вполне себе симпатичного мужчину, возможно, чуть старше самого Раада. «Но, когда он приходил ко мне во снах, был куда моложе», — принцессе смешно, когда она думает об этом. Видимо, даже первый маг, великий и ужасный, склонен к самолюбованию.
— Не стойте там. Зачем прятаться? — внезапно обращается к гостям Александр. — Я вас уже давно заметил. Примерно, когда вы были на берегу и проводили свой глупый ритуал, — усмехается он. — Нам многое надо обсудить, присаживайтесь.
Глава 74
Александр предлагает путникам перекусить, но те, как один, все отказываются. «Только сумасшедший возьмёт из рук врага еду», — думают супруги одинаково, не желая отравиться, если первым маг решит так легко и просто с ними разделаться.
— Какие-то вы неразговорчивые, — замечает мужчина, спокойно поедая свою похлёбку. При этом причмокивает, словно ничего вкуснее в жизни не пробовал. Заметив осуждающий взгляд Эрии, поясняет, — милая леди, я несколько столетий был мертв, не имел возможности попробовать настоящую пищу. Знаете, насколько она отвратительная в безвременье? Даже самые великолепные блюда, что я воплощал, были на вкус, как земля. Так дайте же мне насладиться, не стоит так смотреть. Рано или поздно мои манеры ко мне вернутся.
Отвечать ему девушка не видит смысла. Она отлично понимает, что Александр таким образом, закинув удочку, пытается вызвать их на разговор. Но боится, что если вступит в спор, то может разболтать что-то важное в пылу ярости за всё, что сделал первый маг. Особенно горько принцессе за свою семью.
— Они в безопасности. Относительной, — будто прочитав её мысли, говорит мужчина. — Если тебя это утешит, то скажу: у меня и в мыслях не было доставлять тебе столько неудобств.
— Ну конечно, так я и поверила.
И Александр наконец-то показывает своё истинное лицо. Улыбка, прежде бывшая умиротворенно-расслабленной, превращается в оскал, а тепло в глазах сменяет холодом.
— Тебя не проведешь. Может, это потому, что мы пришли с тобой из одного мира и, прожив одну жизнь там, стали куда умнее во второй здесь? — рассуждает сам с собой мужчина. — Не хочешь поговорить об этом?
— Мы в кабинете психолога? Сейчас будем подвергаться лечению? — Эрия даже глаза закатывает от того, что за бред вокруг нее творится.
— Что такое психолог? — внезапно спрашивает Раад, заинтересовавшись новой информацией. Ал'Зида не очень много рассказывала о своем прошлом мире, потому он не может пройти мимо и крупицы нового.
— Серьезно? Тебе надо узнать об этом прямо сейчас?!
Эрия поверить не может в то, что слышит. В тот момент, когда решаются их судьбы, судьбы многих других людей, муж спрашивает о такой глупости. Она шикает на него, прося тем самым не развивать тему, а затем вновь поворачивается к Александру.