— Да, повезло... С днём рождения, профессор!.. — он подошёл, держа что-то на ладони.
Северус нехотя протянул руку.
— Этот камень нашёл внук очень хорошей женщины, она сделала из камня амулет памяти...
— Амулет памяти?
— Она была уже старенькой, у неё не хватило сил, чтобы сделать защитные амулеты... Да ведь нам они и не помогут... А память... Это, может, даже лучше... Я вот, пока носил его с собой, видел чуть-чуть её воспоминания и даже воспоминания мальчика... Как будто во сне... Может, это и было сном, но мне нравится думать, что это, и правда, их воспоминания...
— И долго вы его носили? — хмуро спросил Северус, размышляя о чём-то своём.
— Миссис Эдисон мне в августе его подарила... А что?
Северус с беспокойством смотрел на хрустальный камень, думая о том, сколько воспоминаний Карла в нём теперь заключено.
— Ничего, — коротко ответил он.
— У вас, наверное, много дел... Не буду мешать. Ещё раз с днём рождения...
Юноша поклонился и покинул кабинет. Ещё несколько секунд слышался звук его шагов, потом стало тихо.
Северус сидел в тишине над раскрытой книгой, на странице которой лежал хрустальный камень.
Можно захлопнуть книгу, поставить на одну из полок — и забыть... Кто-нибудь найдёт потом и заберёт все эти воспоминания. Или никогда не найдёт — в кабинете Дамблдора столько книг — и они навсегда останутся запертыми между страниц... А может, и нет никаких воспоминаний... Это Карл всё придумал... Или увидел своими странными глазами... А другие не увидят, и он не увидит...
Он захлопнул недочитанную книгу, ставшую уже ненужной, поднялся и поставил на полку. Потом подошёл к окну, за которым уже почти ничего нельзя было разглядеть: чёрное полотно с редкими искрами звёзд.
«Хорошо, что этот день закончился, — подумал Северус, сжимая в руке шнурок, на котором качался хрустальный камень. — И ещё надо поговорить с горгульей: с чего это она вздумала впускать ко мне всех подряд!..»
На следующий день Карл сидел возле кабинета Кэрроу дольше обычного: профессор словно пытался расплатиться с детьми за то время, что они провели без боли. Когда всё закончилось, юноша поднялся и тяжело побрёл по коридору. У движущихся лестниц его окликнул тоненький голос. Это был ребёнок, полчаса назад отрабатывающий наказание в классе Защиты от Тёмных искусств. Ребёнок сказал, что профессор Кэрроу хочет видеть Карла.
Можно было бы просто вернуться в приют, но мало ли как отразится его уход на остальных обитателях замка. Или сказать профессору Снейпу, но у профессора своих забот хватает...
Карл решил пойти и узнать, чего хочет Кэрроу.
Едва войдя в класс и посмотрев в глаза преподавателя, Карл понял: тот хочет мести.
— Проходи, садись, — сказал он, делая широкий жест рукой.
Юноша молча сел за парту.
— Тебя, наверное, удивила наша встреча... Думал, я никогда не догадаюсь?.. — улыбка на его лице стала угрожающей. — Ты ошибся, Карл Штерн. Я знаю, как человек кричит от настоящей боли, как он корчится у ног, умоляя прекратить пытку. Боль ломает человека!..
— А какая боль сломала вас, профессор? — тихо спросил сидящий за партой ученик.
— Да как ты смеешь?! — сжимая кулаки, прокричал Амикус. — Думал, тебе вечно будет сходить это с рук? Ты больше не нужен Тёмному Лорду! Он не станет тебя защищать!
— Если бы я не был нужен Тёмному Лорду, он бы убил меня. Но я до сих пор жив, — спокойно ответил юноша.
— Не бойся, я не собираюсь тебя убивать, — улыбка стала голодной, — только поиграю немного...
Он достал из складок мантии волшебную палочку и направил на Карла:
— Вставай!
Карл встал.
— Выйди вперёд!
Он вышел.
— Это тебе не за дверями прятаться, теперь всё будет по-настоящему! Круцио!
Боль оказалась такой сильной, что Карл, не нашедший, за что ухватиться, рухнул на пол.
— Вот так!.. — удовлетворённо кивнул Амикус. Потом наклонился, схватил Карла за голову, заставляя смотреть себе в глаза. — Попробуем ещё раз! Круцио!
Бледное лицо исказилось от боли.
— А теперь ещё!.. Круцио!.. И ещё!.. Пока в тебе не останется ничего человеческого, пока ты не превратишься в полудохлую, скулящую тварь!..
— Нет, профессор... — произнёс юноша, с трудом выговаривая слова, — я не стану таким, как вы...
— Что ты там бормочешь?
— ...потому что это в вас почти не осталось ничего человеческого... Это внутри вас стонет то человеческое, что ещё живо...
Кэрроу разразился бранью, под которую на Карла опускалась тьма, сотканная из тысяч игл. Где-то далеко над ним звучал дрожащий голос.
— Белатрисса Лестрейндж предупреждала... Больше боли ты боишься другого... Хочешь знать, где сейчас моя сестра?..