Карл медленно провёл рукой по странице, словно пытаясь прикоснуться к этим потерянным жизням. Потом начал листать книгу. Одно стихотворение показалось ему странно знакомым…
— Рабэ, это стихотворение из моего сна!.. — вскричал Карл, показывая воронёнку книгу. — Последние строки!.. Кто-то читал их в моём сне!.. Вот, послушай, — Карл прочёл ему последнюю строфу.
Рабэ пристально смотрел на мальчика, и, наверное, так падал свет факела, но казалось, что он плачет.
— Не может быть… Я ведь никогда раньше не читал этого… Как оно могло присниться мне?.. Чьё это?..
Карл посмотрел в книгу. Автор стихотворения — Альфред фон Дитрих. Ни в его школе, ни в Хогвартсе он о таком не слышал.
— Ладно… Не важно, чьё… — он слез с подоконника, прижимая книгу к груди. — Знаешь, давай навестим сегодня Миртл?
Рабэ наклонил голову, словно спрашивая: «А домашнее задание?»
— Я не буду выписывать для него стихотворения. Ни из этой, ни из другой книги, — ответил Карл.
Спрятав книгу в своей комнате, Карл отправился в гости к девочке. Миртл тоже показалась ему частью потерянного поколения. Она была ребёнком, потерявшимся между жизнью и смертью. Возможно, часть вины за это лежала на самой Миртл. Но те, кто оставили её и даже не пытались найти, тоже были виновны.
Однако сегодня кто-то решил найти Миртл. Это оказался Гарри Поттер со своими друзьями. Они сидели на полу и о чём-то спорили.
— …Зелье — единственное спасение, — убеждала ребят Гермиона Грейнджер. — Но я вижу, вам всё равно, кто их враг. Я прямо сейчас пойду и верну книгу в библиотеку… — она замолчала, заметив Карла. — А тебе что здесь надо? — раздражённо спросила она. — Это туалет для девочек!
Карл посмотрел на Гарри с Роном и подумал, что в данной ситуации этот аргумент выглядит не очень убедительным.
— Я пришёл к Миртл. Она, кстати, плачет, — Карл кивнул на кабинку.
— Она всегда плачет, — возразила Гермиона.
— Привет! — из-за двери кабинки показалась заплаканная рожица.
— Привет, Миртл! — Карл помахал ей рукой. — Я пришёл в гости.
— Ну, и сидите тут! — Гермиона взяла книгу и встала. — Пойдёмте, мальчики!
Гарри с Роном сочувственно посмотрели на Карла, наверное, решив, что у того совсем дела плохи, раз он начал искать себе компанию среди привидений.
— Как дела? — спросил Карл у Миртл, когда они ушли.
— Дела?.. Дела как обычно!.. Сижу тут, а эти заявились!.. Как будто меня нет!.. Как будто меня совсем нет!.. — она залилась слезами.
— Миртл, послушай, ты есть. Даже если они не видят… Ты ведь знаешь, что ты есть… и я знаю…
Карл говорил, и она то верила его словам, то снова начинала плакать. Если быть совсем честным, Карл тоже не до конца верил себе. Потому что понимал, иногда недостаточно собственного знания и собственной веры. Иногда они так слабы, что очень нужен кто-то другой, кто скажет тебе, что ты существуешь. Но часто этого другого нет…
Поздно вечером вернувшись в свою комнату, Карл долго думал о потерянной жизни Альфреда фон Дитриха, Миртл и многих других, чьих имён он не знал… Потом мысли исчезли, и ему снова начали сниться сны. Теперь это было высокое дерево, напоминающее огромную пику. На ветвях, поджав под себя тонкие ножки, сидели дети, закутанные в снег, и пытались петь…
Тяжёлые, точно вырезанные из камня тучи опустились на замок, словно хотели раздавить его… Раздавить… Раздавить всех… Разорвать… Отдать им боль…
Карл тряхнул головой, прогоняя наваждение, и пошёл к стадиону. Сегодня начинались соревнования по квиддичу, первыми играли Слизерин и Гриффиндор. На этот раз мальчик решил во что бы то ни стало посмотреть матч, но, проходя мимо раздевалок, услышал голос Оливера Вуда, капитана гриффиндорской сборной.
— …Пусть проклинают день, когда недоносок Малфой купил себе место в их команде…
Карл остановился. Вокруг раздавались громкие крики, зрители с нетерпением ждали начала матча. Мимо проходили опаздывающие ученики, боящиеся, что им не достанется места. Тучи опустились ещё ниже, и отчётливей стал звук грома. Но Карл ничего не слышал. Одно слово стёрло все звуки. И не важно, что им назвали Драко, который унижал и избивал Карла.
Важно было другое — как мы придумываем слова для боли!.. Как?.. Как они посмели?.. Взять крошечное, ещё не умеющее самостоятельно дышать и есть существо и превратить его в оскорбление!.. Называть его именем тех, кого ненавидишь, презираешь…
На поле мадам Хуч объявила о начале матча. Бланджеры взмыли вверх и погнались за игроками. Карл их не видел.
Как они посмели!.. Превратить в… оскорбление… боль… Раздавить… Раздавить всех… Отдать им боль…
Матч он не смотрел. Вернувшись в замок, Карл бесцельно бродил по коридорам, вслушиваясь в эхо своих и чужих мыслей. Сидевший на плече Рабэ напряжённо вглядывался в лицо мальчика, но тот невидящим взглядом скользил по стенам, окнам, лестницам… Где-то на самом краю сознания билась мысль о том, что нужно вернуться, но он будто шагнул с высокой башни и теперь медленно падал в чёрную пустоту. Одно слово, сказанное даже не ему, столкнуло Карла с башни.
Он только начал привыкать к этому миру и этим людям. Но, знай Карл заклинание, способное забрать его отсюда, он, не задумываясь, произнёс бы его. И сейчас было не важно, что в его мире тоже говорили так. Не важна была даже сказка для Тэда и Софи, потому что самого Карла, который мог видеть эту сказку, почти не существовало.
Иногда очень нужен кто-то другой, кто скажет тебе, что ты существуешь… Иногда очень нужно посмотреть в чьи-то глаза — и увидеть в них своё отражение… Увидеть, что ты ещё сохранил способность отражаться в других глазах и душах… Иногда очень нужно…
Карл резко остановился. На полу лежал мальчик в гриффиндорской форме. Окоченевшие руки всё ещё сжимали фотоаппарат, а рядом валялась гроздь винограда.
Впереди послышались шаги. Очнувшись, Карл побежал на этот звук и столкнулся с директором Хогвартса.
— Сэр!.. Сэр, там…
— Что случилось? — спросил Альбус Дамблдор.
— Сэр!.. Там мальчик… Он умер!.. Он умер!..
Привычная добродушно-строгая улыбка исчезла с лица директора, во взгляде разлилась боль.
— Где? — быстро спросил он.
— Там! — Карл побежал назад.
Увидев лежащего на полу мальчика, профессор Дамблдор быстро наклонился над ним и осторожно коснулся рукой холодного лба. Потом медленно поднялся.
— Не волнуйся, он не умер… С ним произошло то же, что и с миссис Норрис… Это заклятие Оцепенения. Но мы обязательно вылечим их, — директор повернулся к Карлу и посмотрел ему в глаза. — Когда подрастут мандрагоры, которые вы пересаживали на уроке травологии, мы приготовим зелье и спасём их.
Директор старался говорить так, чтобы в его голосе звучала надежда, но Карл слышал там боль и страх.