— Господин директор, четвёртый этаж обыскан, — доложил профессор Снейп, подойдя к Альбусу Дамблдору. — Его нигде нет.
— Хорошо, Северус. Впрочем, я и не думаю, что Блэк станет прятаться в замке…
Ну, вот!.. Он был прав! Все эти поиски только для вида!.. Почему директор не говорит прямо? Зачем ему нужны эти уловки?..
Хватит думать! Его это не касается. Он остался в этом мире, потому что этот мир — его наказание. Всё, что он должен делать, — жить, не выходя из невидимого круга. А они пусть набирают актёров для своего спектакля среди других. Пусть другие получают баллы и награды, выигрывают призы и улыбки, ловят туман и догоняют ветер… А он… Карл запрокинул голову и посмотрел на мерцающий потолок, отражающий небо.
Он не верит в их фальшивые звёзды…
Глава 18. И облако оставляет след
Сегодня профессор Люпин собирался рассказать им о болотном фонарнике — хрупком уродце, прыгавшем на своей единственной ноге по болотам. Может, несчастное существо просто хотело показать путникам дорогу к своему одинокому дому, освещая им путь фонарём, но каждый раз гостей получала трясина. Один неверный шаг — и люди попадали в холодные объятия болот, где оставались навсегда. А фонарник возвращался домой, ставил фонарь на стол и с грустью смотрел на вторую чашку, которая снова не пригодилась.
Карл прочитал о фонарнике вчера перед сном и хотел послушать комментарии профессора Люпина, но за учительским столом сидел профессор Снейп.
Вся школа знала, что Северус Снейп мечтает преподавать защиту от Тёмных искусств. Правда, когда об этом говорили студенты других факультетов, в их голосе было такое настороженное презрение, словно профессор хотел преподавать Тёмные искусства, а не защиту от них. Карлу это противопоставление казалось странным. Да, возможно, Северус Снейп знал о Тёмных искусствах больше, чем другие, но разве можно помочь человеку справиться с болью, если ты сам не знаешь, что такое боль? Разве можно научить идти к свету, если ты сам никогда не блуждал во тьме?..
Но сегодня профессора Снейпа не интересовали ни Тёмные искусства, ни защита — его целью был Римус Люпин. Профессор отмечал каждую мелочь: незаполненный журнал, неверно записанное определение, неправильно оформленный конспект… А потом вдруг начал спрашивать про оборотней.
Из сказок, которые читали им воспитательницы, Карл знал, что оборотни — создания, соединяющие в себе две сущности: человека и зверя, чаще всего волка. Днём оборотни выглядели как обычные люди, а ночью лунный свет превращал их в зверей.
Но, если подумать, каждый человек — немного оборотень. Ведь в каждом из нас скрывается такое, о чём мы сами порой не подозреваем. А лунный свет — это обиды, горе, боль или счастье, бедность или, наоборот, богатство…
Карл вспомнил Питера Бойля, которого несколько лет назад, к всеобщему удивлению, усыновила одна немолодая пара. Через полгода Карл случайно встретил Питера на улице. Они не были друзьями, но Карлу очень хотелось узнать, что значит жить в семье с мамой и папой. Он окликнул Питера, но тот прошёл мимо, сделав вид, что не заметил мальчика. Тогда Карл понял, что, обретя семью, Питер стал другим.
Карл обвёл взглядом класс. Интересно, что скрывается в этих детях? Что каждый из них со временем найдёт внутри себя?..
Он уже нашёл. И что бы профессор Снейп ни рассказывал о вервольфах, они не страшнее людей. Оборотни убивают, становясь волками. Человек убивает, оставаясь человеком…
Получив домашнее задание написать два свитка о том, как распознать и обезвредить оборотня, Карл вышел из класса, у дверей которого уже толпились студенты Гриффиндора. «Вот Гарри Поттер удивится, увидев, что защиту сегодня преподаёт профессор Снейп», — подумал Карл.
Гарри не просто удивился, он и его друг ужасно рассердились. В столовой Рон Уизли сказал: «Почему Блэку не пришло в голову спрятаться в кабинете Снейпа? Прикончил бы его, и все бы ему только спасибо сказали».
Карл много раз слышал такое: в Хогвартсе профессора Снейпа не любили. Но сегодня он задумался над смыслом этих слов. Если то, что сказал Рон, правда, значит, убийство само по себе не является преступлением. Убей того, кого все ненавидят, и станешь героем. Но сколько человек считается «всеми»? Он, например, совсем не желает смерти профессору. Все минус один — это уже не все. Тогда чем бы стало убийство профессора Снейпа: подвигом или преступлением? И может ли привязанность одного человека разделять эти противоположные понятия? Или чувства можно округлять, как числа в математике?..
Карл не знал ответов, мысли путались, а ночью под шум дождя приходили странные сны…
Он шагал по узкой тропинке между болот — и вдруг, обернувшись фонарником, запрыгал по кочкам, пробираясь в глубь трясины к своему одинокому дому. Повесив фонарь у крыльца, он опустился на ступеньки и стал ждать. Шло время, над болотом медленно гасли звёзды, а свет фонаря становился всё бледнее. Фонарник понимал, что ждать бесполезно. Он погасил фонарь и вошёл в дом, где на столе стояли две чашки. Заглянув в одну из них, он увидел в рисунке чаинок на дне стаю чёрных птиц, человека, закутанного в мантию, чёрное пятно, расползающееся по фарфоровой белизне руки… — только не знал, чья это чашка: его или человека, который снова не пришёл…
Реальность не сильно отличалась от снов. После ночного дождя над Хогвартсом стоял такой туман, что люди и предметы, находящиеся всего в нескольких метрах от тебя, превращались в таинственные дымчатые силуэты. Сам замок напоминал теперь полуразрушенный город-порт, а дети — маленькие призраки кораблей — медленно отплывали от него и направлялись к стадиону, от которого жадный туман оставил только одинокие остовы смотровых башен.
Вместе с матчем начался дождь. В серых облаках раздавались глухие раскаты грома: приближалась гроза. Молнии, похожие на перевёрнутые деревья, вонзали в землю свои сияющие ветви. Игроки бледными пятнами появлялись и снова исчезали в белом мареве. Мячей почти не было видно. Голос комментатора уносил ветер.
Карл решил, что дальше смотреть матч не имеет смысла. Промокший и замёрзший, он выбрался с трибуны и побрёл к замку. Но густой туман путал дороги. Мальчик подумал, что не отказался бы сейчас от помощи болотного фонарника, однако вместо блуждающего огонька вдруг увидел впереди высокую фигуру в тёмном плаще.
«Профессор Снейп!..» — мелькнуло у него в сознании. Сейчас профессор прикажет ему вернуться на стадион!..
Но Карл был уже не тем ребёнком, который два года назад приехал в Хогвартс, да и профессор Снейп больше не разговаривал со своим учеником. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Карл смело шагнул вперёд — но фигура в тёмном плаще оказалась не Северусом Снейпом.
Ветер вдруг стал холоднее, вместо дождя пошёл град. Ледяные пули больно били по щекам, одна ударила в грудь — и вокруг разлилась тьма. Она была влажной и уютной, потом глаза разрезал луч света — стало холодно и тоскливо…
Карл с трудом прогнал морок — и увидел склонившегося над ним дементора. Тот несколько минут смотрел на мальчика безликой чернотой капюшона, потом вздохнул и растворился в тумане.
Когда оцепенение прошло, Карл поднялся и медленно побрёл дальше. Где замок, где стадион, он теперь не знал, просто двигался наугад… Впереди послышались голоса: наверное, Гарри Поттер поймал снитч, и матч закончился. Но оказалось, исход игры определил ловец команды Пуффендуя Седрик Диггори. А Гарри потерял сознание, увидев дементоров, и чуть не погиб. Его спас Альбус Дамблдор.