Мои глаза сузились.
— Я уверена, что входная дверь была заперта.
— Так и есть.
Я подняла брови.
— Динь впустил меня, — наконец, ответил он, сверкнув глазами.
Мне действительно нужно было поговорить с Динем о том, чтобы впускать Кайдена или нет. Не то, чтобы это было в первый раз, но этот чертов брауни знал лучше.
Кайден опустил руки, и это действие проделало несколько интересных вещей с его мышцами под рубашкой.
— Занимаешься лёгкой весенней уборкой?
— Можно сказать и так.
— Что ты собираешься делать со всем этим барахлом?
Я посмотрела на переполненные сумки.
— Я думала, что отдам их в «Гудвилл» или в женский приют. — Я сморщила нос. — Хотя они, наверное, удивились бы, если бы эскорт вычистил их гардероб.
— Дорогой эскорт, — пробормотал Кайден, и мои губы дрогнули. — Должен сказать, я рад, что ты избавляешься от этих вещей.
Я чуть было не сказала, что мне всё равно, что он чувствует, но это уменьшило бы значение того, что означало избавление от этих предметов.
— Хотя… — Он сунул руку в сумку и вытащил сапоги, которые можно было снять только с божьей помощью. — Мне будет их не хватать.
Рванувшись вперёд, я выхватила сапоги из его рук и бросила обратно в пакет. Кайден ухмыльнулся, глядя на меня сверху вниз, как будто мои действия сильно позабавили его. Мой желудок слегка перевернулся, и я вспомнила вопрос Диня. Могла ли я устоять перед Кайденом?
— Что заставило тебя сделать это? — Он указал подбородком на пакеты.
Я попятилась, скрестив руки. Как всегда, было почти невозможно не открыться. Я понятия не имела, почему с ним было так.
— Это костюмы… одежда, парики, с ними покончено. Они мне больше не нужны.
— Значит, больше никаких ночных визитов в клубы?
В моей голове возник образ меня в облегающем платье, на втором месяце беременности, и я фыркнула.
— Не в обозримом будущем.
— А как насчет патрулирования?
Это был хороший вопрос.
— Орден никогда не поручал мне патрулировать, но я… мне нравилось быть там. — Как долго я смогу делать это безопасно, можно было только гадать. — Думаю, я просто не буду искать никаких особенных Фейри.
Его челюсть сжалась, как будто он был не очень рад услышать, что я всё ещё планирую патрулировать, но он мудро не высказал своего мнения.
В наступившей тишине я посмотрела на пакеты.
— Всё, что в этих пакетах, это не я, понимаешь? Они действительно были похожи на костюмы, и они мне больше не нужны.
— Рад это слышать, — ответил он. — Они представляют собой главу твоей жизни, которая теперь закрыта.
Я удивлённо моргнула, когда он понял, что я чувствую. Он действительно знал меня. Лучше, чем кто-либо другой. Паника расцвела у меня в животе, во рту пересохло.
— Зачем ты здесь, Кайден? Я знаю, что в прошлый раз, возможно, всё перепуталось, но я уверена, что ясно выразилась.
— О, ты была совершенно ясна.
— Тогда мне следует повторить свой вопрос?
— Если это заставит тебя чувствовать себя лучше? Конечно. Давай вперёд.
— Лучше мне от этого не станет.
— Хорошо. Потому что я не хочу, чтобы ты чувствовала себя плохо, — он шагнул ближе, и я напряглась. Эта реакция не имела ничего общего с моим временем с Ариком. — Я хочу, чтобы ты чувствовала себя хорошо. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя в безопасности и желанной. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя любимой.
О Боже.
Все разбитые осколки моего сердца начали собираться вместе. Мне нужно было, чтобы они остановились. Восстановленное сердце будет болеть ещё сильнее.
Кайден сделал ещё один шаг вперёд, и я двинулась назад, пока мои ноги не коснулись кровати.
— Ты хорошо спала прошлой ночью? Я, да. Лучший сон за последние годы, солнышко.
Моё сердце подпрыгнуло. Солнышко. Он называл меня так, потому что сказал, что однажды увидел, как я улыбаюсь, и это было похоже на восход солнца. Возможно, это была самая милая и добрая вещь, которую мне когда-либо говорили.
— Пора.
Я поднял глаза.
— Для чего?
— Для этого разговора. Я сказал тебе, что нам нужно поговорить, но будет лучше, если мы подождём, пока у тебя не будет достаточно времени обдумать всё, через что ты прошла. Но я вижу, что мы не можем позволить себе такую роскошь, — сказал он. — Я знаю, Брайтон.
У меня перехватило дыхание.
— Знаешь, что?
Эти золотые глаза встретились с моими и удерживали взгляд.
— Я знаю.