Всё это время Кайден оставался рядом со мной. Я всё ждала, что он уйдет. Я подумала, что ему нужно сделать заявление всем Фейри, но он не ушёл.
Пока я сидела там, мне нечем было заняться, кроме как снова и снова прокручивать в голове то, что произошло с Таннером, а также гадать, что нужно сделать, чтобы Кайден больше не разочаровывался.
Если это вообще возможно.
Я должна была поверить, что это так. Как и в случае с отелем «Добрый Фейри», на это потребуется время. Будет скорбь. Будет гнев, но мы должны были пройти через это.
Мы должны.
В конце концов, в комнате остались только Фабиан и Динь. Динь стоял в углу, прислонившись к стене. Он молчал почти всё это время, и я беспокоилась за него. Ему действительно нравился Таннер, и я знала, что это должно было сильно ударить по нему.
— Есть кое-что, что я могу сделать, — сказал Фабиан после того, как они с Кайденом обсудили все нюансы о том, можно ли верить словам Таннера о Ниле. Я не думала, что есть причина сомневаться в этом. С Нилом проблем не было. По крайней мере, сейчас. — Я знаю, что тебе нужно будет поговорить со Двором, но мы с Динем можем сделать это, пока ты позаботишься о том, чтобы Брайтон и моя будущая племянница или племянник действительно отдохнули без какого-либо стресса.
Я открыла рот.
— Мы сделаем это. — Динь оттолкнулся от стены, присоединившись к Фабиану. — Считай это ранние обязанности крёстного отца.
Я закрыла рот, а Кайден нахмурился, глядя на всё это дело с крёстным отцом. Я ожидала, что он поблагодарит их за предложение, но он отказался. В конце концов, он был Королём.
— Спасибо. Я ценю это, — сказал Кайден.
Я медленно повернулась к нему.
— Но разве ты не должен? Разве тебе не нужно с ними поговорить?
— Я нужен здесь больше, — сказал он.
Слишком боясь надеяться, что это хороший знак, всё, что я могла сделать, это кивнуть. Динь подошёл ко мне, наклонился и поцеловал в щёку.
— Пожалуйста, отдохни.
— Обязательно, — пообещала я, схватив его за руку, когда он отстранился. — Ты в порядке?
Он одарил меня лёгкой грустной улыбкой.
— Я буду.
— Это тяжело.
— Так и есть. — Он выскользнул, а затем ушёл вместе с Фабианом.
Дверь за ними закрылась, и мы с Кайденом остались наедине, сидя рядом, но не касаясь друг друга. Я была измотана, но знала, что в ближайшее время не смогу уснуть. Слишком много всего происходило в моей голове и…
— Таннер ошибался, — заявил Кайден, вырывая меня из моих мыслей.
— Я думаю, что есть много вещей, в которых он ошибался.
— Да, но в кое-чём он сильно ошибался. — Потом он посмотрел на меня. — Ты не моя слабость.
Мои губы приоткрылись от резкого вдоха.
Его взгляд искал мой.
— Я чувствовал, что ты ждёшь, что я уйду.
— Я… да, это так. Я думала, что они захотят тебя увидеть. Ты действительно хорошо умеешь успокаивать других.
— Они захотят увидеть меня, и они увидят. Но, как я уже сказал, я нужен здесь. Я знаю, что ты устала. Я тоже это чувствую, но мне нужно кое-что тебе сказать.
У меня участилось сердцебиение, и я кивнула.
— Я был разочарован, Брайтон. Я хотел уточнить, но нас прервали. Нам всё время мешают, — сказал он. — Похоже, что это тенденция для нас.
— Да, — прошептала я. — Это так.
Он опустил подбородок и наклонился так, что наши лица оказались всего в нескольких дюймах друг от друга.
— Я был разочарован и ошеломлён. Из всех способов узнать, что я стану отцом, этот не был самым приятным. Это было очень трудно осмыслить, но то, что ты сказала раньше? О нежелании продолжать делать неправильный выбор? Я согласен. То, что сделал Таннер, совсем не похоже на нас, но мы оба думали, что поступаем правильно. Я должен был тебе сказать. Ты должна была сказать мне. Мы оба напортачили.
Я почувствовала, что снова не могу дышать, но на этот раз по совершенно другой причине.
— Именно это мы и сделали.
— Я думаю, что мы снова всё испортим, солнышко, — сказал он, и у меня перехватило дыхание от использования моего прозвища. — Это неизбежно произойдет, тем более что мы будем растить ребёнка. Я думаю, что мы тоже много напутаем с этим, но ты же знаешь, что это не меняет ничего, верно?
Я кивнула.
— Что… что мы любим друг друга?
— Правильно. — Он взял моё лицо в ладони. — В тебе есть частичка моей души, Брайтон. Ты моё всё. Ничто этого не изменит. Никогда.
Сдавленный звук покинул меня, когда я схватила его за рубашку.
— Я люблю тебя.
Мы двинулись одновременно, и в тот момент, когда наши губы соприкоснулись, это было похоже на первый глубокий вдох летнего воздуха. Поцелуй был сладким и каким-то более сильным, чем все, что были раньше. Может быть, потому что это был первый поцелуй, который мы разделили, не скрывая ничего между нами. Возможно, потому что это было похоже на начало.