Выбрать главу

В холле зазвенели голоса. Коннор нахмурился и быстро отступил, а из-за угла показались два лакея в сопровождении человека. Черты его лица были жесткими, в волосах проглядывала седина. Роберт Стэндиш служил лордом-камергером у отца Беатрис, а теперь и у нее.

Он отвесил официальный поклон.

– Прошу прощения, Ваше Величество. Мы не ждали вас раньше завтрашнего дня.

Беатрис постаралась не вздрогнуть, услышав обращение. Она еще не привыкла, что «Ваше Величество» относится к ней.

Лакеи начали бегать из зала в зал, сдергивая чехлы от пыли и собирая их в одну кучу. Дворец будто ожил, когда в спешке были открыты декоративные столики и изящные медные лампы.

– Решила вернуться пораньше. Я просто… – Беатрис замолчала, не успев сказать «я просто хотела сбежать». Предполагалось, что месяц, проведенный в Салгрейв, загородном поместье Вашингтонов, станет небольшим отпуском. Но даже в окружении семьи она чувствовала себя одинокой. И утомленной.

Каждую ночь Беатрис пыталась как можно позднее ложиться спать, потому что стоило ей закрыть глаза, как приходили сны.

Ужасные, запутанные сны, в которых она была вынуждена снова и снова смотреть, как умирает отец, и знать, что это ее вина.

Беатрис стала причиной смерти отца. Если бы она не кричала на него в ту ночь, не угрожала выйти замуж за своего личного охранника и отказаться от трона, король Георг мог бы остаться жив.

Беатрис подавила вздох. Она знала, что лучше не позволять себе так думать. Иначе ее рассудок камнем пойдет на дно колодца горя, глубже и глубже, но без возможности когда-нибудь достигнуть дна.

– Ваше Величество, – Роберт взглянул на планшет, который всегда носил с собой, – Я хотел бы обсудить некоторые вопросы. Можем ли мы пройти в ваш кабинет?

Беатрис не сразу осознала, что он имел в виду офис ее отца. Который теперь принадлежал ей.

– Нет, – ответила она немного резко. Беатрис не была готова увидеть ту комнату – и встретиться со всеми заключенными в ней воспоминаниями.

– Почему бы нам не поговорить здесь? – добавила она, ведя его в одну из гостиных.

– Отлично. – Роберт прошел за ней внутрь и закрыл двойные двери, оставив Коннора в холле.

Устроившись на полосатом зеленом диване, Беатрис бросила взгляд на три эркерных окна, выходивших на главную подъездную дорогу. Эту нервную привычку она приобрела после смерти отца: изучать окна каждой комнаты, в которую входишь. Как будто естественное освещение могло помочь ей дышать свободнее.

Или, возможно, она искала путь для побега.

– Ваше Величество, расписание на предстоящую неделю.

Роберт протянул бумагу с тисненым королевским гербом.

– Спасибо, лорд Стэндиш, – сказала Беатрис и замолчала. Она всегда, обращаясь к нему, использовала его полный титул – так сложилось с тех пор, как Беатрис познакомилась с ним в подростковом возрасте, но сейчас… – Могу я называть вас Роберт?

– Для меня это будет честью, – сказал он почтительно.

– В таком случае вы должны называть меня Беатрис.

Камергер шумно вздохнул.

– О нет, Ваше Величество. Я бы никогда не осмелился на подобное. И я бы посоветовал, – добавил он, – никогда более не делать таких предложений, тем более никому, занимающему служебную должность. Это не вполне уместно.

Беатрис почувствовала себя школьницей, как будто ей снова семь лет и преподаватель этикета треснул ее линейкой по пальцам в наказание за небрежный реверанс. Она заставила себя вчитаться в бумагу на коленях и в замешательстве подняла голову.

– А где остальная часть моего расписания?

В расписании были перечислены только незначительные появления на публике – прогулка за пределами столицы с группой по охране природы, встреча с местными девушками-скаутами – того рода мероприятия, в которых Беатрис участвовала как наследница трона.

– Я должна принять каждого лидера партии из Конгресса, – продолжила она. – А почему на четверг не намечено заседание Кабинета министров?

– Нет необходимости сразу во все это углубляться, – уклончиво сказал Роберт. – Вы были вне поля зрения общественности с момента похорон. Прямо сейчас людям нужно, чтобы вы дали им уверенность.

Беатрис боролась с чувством беспокойства. Монарх должен править, а не бегать повсюду, пожимая руки, словно он талисман Америки. Для подобного предназначался наследник престола.

Но что она могла сказать? Все, что Беатрис знала о роли монарха, она почерпнула от отца. Теперь он ушел, и единственным человеком, который мог дать ей совет, был Роберт – его правая рука.