– Следователь ЗОИ М Чой, – когда она приблизилась, сказал молодой человек, стоявший у стойки регистрации с ее стороны. – У вас еще четверть часа до назначенной встречи с федеральным координатором Р Элленшоу.
Она запрашивала встречу с надзорным ЗОИ Д Ривом. Новости распространялись, и ее догадка оказалась верной. Пристально глядя большими зелеными глазами на своего встречающего, она сказала:
– Хорошо. Мне подождать?
– Не здесь, пожалуйста, – сказал встречающий. Его глаза буравили Мэри с неодобрением и явным нетерпением. – Для вас найдется место на третьем уровне, лобби два.
Она сощурилась и пристально смотрела на встречающего, пока он не отвел взгляд. Затем поежилась, чуть заметно кивнула и двинулась прочь, добавив походке особой ленивости. Она терпеть не могла эту распространенную смесь осуждения и похоти и хотела тем самым слегка подчеркнуть неестественность походки трансформанта и усилить натянутость напряжения. Это был нейтральный порок, не социально вредный, но, пожалуй, провокационный. Удаленная месть Теа. Встречающий не осудил бы Теа, но, возможно, не испытал бы и к ней никакого влечения. Зачем.
Эскалатор доставил ее в лобби два на третий уровень. Здесь сидели в основном кофеманы с выражением «время – деньги» на лицах. Она разглядывала их между делом, позволяя себе дедукцию – хобби, но стараясь не забывать при этом, что неудачная дедукция подобна розыгрышу вслепую. Невозможно решить головоломку, составленную из неоднозначных свидетельств; ни один детектив не сумеет избежать грубой ошибки истолковать результаты дедукции двумя или тремя способами. Дедукция и установление истины – не движение автомобиля на самоуправляющей трассе; им необходима возможность свободно поворачивать. Но все же игра в Шерлока развлекала, и ее результаты порой оказывались интригующими. Вот, например, очень оживленный молодой человек, явно делающий головокружительную карьеру на федеральной или государственной службе, одетый как могло бы одеваться в молодежном окружении второе поколение корректированных (или натуралов), лицо мягкое, но не бесхарактерное. Догадки Мэри Чой: добросовестный, но не воодушевляющий партнер в постели; на три ногтя его правой руки нанесены красным и золотым лаком брачные запросы от многодетных семей – такое считалось нормой только на высоком федеральном уровне – поколенческие семейные кланы, крепко обосновавшиеся в номенклатуре, при президенте Дэвисе, перед Рафкиндом, выработали почти четкий этикет. Такое положение не допускало бурных страстей; здесь культивировали манеры – и за манерами корректированных редко скрывались отклонения. Приятный молодой человек, ведущий приятное бессмысленное существование, главный кандидат на элои по достижении среднего возраста. Симпатичный паразит.
В зону ожидания вошел некто более важный: женщина-трансформант, одетая так, чтобы скрывать орбитальные адаптации, экзотика для Комплексов. Притянула все взгляды. Экзотическая женщина увидела Мэри Чой и с улыбкой признала родство. Подошла, села рядом.
– Вы позволите?
Мэри наклонила голову. Орбиталка-трансформант нагнулась с напряженной грацией; ее мышцы уже подстроились под оковы земного тяготения. Очевидно, она часто курсировала туда-сюда и была гордой обладательницей сдвоенной биохимии тела; подобная трансформация была слишком дорогой для частных лиц и, как правило, финансировалась правительством или компанией/кланом. Приятный молодой человек решил, что орбиталка-трансформант – это слишком даже для его фантазий, и не обращал на нее внимания. Другие, меньше увязшие в иерархии, открыто восхищались ею. Мэри была довольна, что та села рядом.
– Прошу извинить мою неловкость, – сказала орбиталка. – Я все еще адаптируюсь. Двойная химия.
– Я заметила.
– Я приземлилась всего восемь часов назад. Вы зои, не так ли?
Мэри снова наклонила голову. Тут не требовалось дедукции: форма зои была почти стандартной и мало отличалась на разных территориях.
– А вы, – сказала она, – с Гринбелта?
Орбиталка-трансформант улыбнулась.
– В яблочко, – сказала она. – Кто вас трансформировал?