Она почувствовала, что её желание стало сильнее, не смотря на злость.
— Я, как правило, не следую ничьим приказам.
— Если хочешь, чтобы я оказался в твоей постели, то нужно немного постараться.
Проклятый ублюдок! Она изнывала от животного желания после его ласк. Теперь ей нужно либо сделать то, что он просит, либо выгнать его. Лилли открыла рот, готовая выставить его вон, но из груди вырвался лишь раздраженный рык.
— Не хочешь, чтобы я видел тебя обнаженной? Очень странно. Не думал, что ты из тех робких девушек, которые тушат факелы, а сами усердно прячутся под одеялом, прежде чем отдаться любовнику.
Она поняла, что он пытается заманить её уловкой. Маг пытался заставить её раздеться, бросая ей вызов. Но всё же, уловка сработала. Она хотела показать, что не боится его. К тому же, она определенно не была скромной тихоней, которая не решается действовать, когда приходит время.
— Мне не трудно раздеться перед тобой или перед любым другим мужчиной.
Вот так. Она заметила, как задергался его глаз, и поняла, что попала в цель. Теперь она могла раздеться. И начала развязывать свой корсет. Девушка потянула за ленту так, чтобы она скользила очень медленно. Он хотел представления, и он, черт возьми, его получит. И если он даже и достоин её ложа, то пусть уж постарается контролировать себя в течение всего процесса.
Лилли прикусила губу и ослабила верх корсета, обычно она просто стягивала его через голову и кидала на пол. Но только не сегодня вечером. Она повернулась к нему спиной и стала вилять бедрами, пока стягивала корсет. Когда, наконец, избавилась от него, то закрыла грудь руками и повернулась к нему лицом.
— Я думаю, тебе было бы намного приятнее, если бы ты тоже разделся.
Она подмигнула ему и начала ласкать свою пышную грудь.
— Не волнуйся за меня. Тебе еще снимать брюки.
Лилли улыбнулась.
— Ты прав. Как беспечно с моей стороны.
Затем провела пальцами по своему плоскому животу и дотронулась до бедер. Она прикоснулась к шнуровке на брюках, а затем её пальцы, словно крючки, обхватили набедренный пояс и замерли.
— Но мне сначала нужно снять обувь.
Он выпрямился, когда она направилась через всю комнату к нему.
— Мне нужно сесть. Не возражаешь?
Девушка уселась к нему на колени, прежде чем он успел ответить. Когда она наклонилась чтобы расшнуровать сапоги, то почувствовала под собой эрегированный бугорок и улыбнулась.
— У меня возникла одна мысль.
Он глубоко вдохнул и улыбнулся, хотя выражение его лица казалось натянутым.
— Тогда говори.
— Быть может, ты не хочешь, чтобы я увидела тебя голым, потому что боишься, что я стану сравнивать.
Лилли снова увидела, как нервно дернулся его глаз. И сняла сапоги. Затем повернулась и оседлала его прямо на стуле.
— Обещаю не смеяться.
Девушка ожидала любой реакции на её выпад, в том числе и злость. Она превзойдет его, станет лучшим игроком в этой игре. Но совсем не ожидала безразличия.
— Пытаешься использовать мои же методы против меня? Как очаровательно. Пускай у тебя и отсутствует воображение, но мне это даже кажется милым.
Кирин провел пальцем от её грудной клетки до талии.
— Теперь сними брюки.
Она постаралась скрыть своё раздражение и кивнула:
— Конечно.
Она найдет способ сравнять счет. Своими приказами он многого не добьётся. И раз уж она смогла оседлать его, то и её разум с легкостью изобретет способ мести.
Соскользнув с его колен, Лилли сняла свои узкие брюки и нижнее белье. Оно было последним, что оставалось снять. Теперь она была полностью обнаженной. Стоя перед ним под его внимательным взглядом, девушка только сейчас поняла насколько сладко быть раздетой в присутствии другого человека. Ей стала по-настоящему нравиться его игра.
— Что теперь Ваша Светлость изволит пожелать?
Он изогнул бровь, когда услышал, каким титулом она его наградила, но ничего не сказал по этому поводу.
— Ложись на кровать. На спину. Руки положи за голову.
— Как вы прикажете.
Её голос прозвучал сладко и невинно, но она не забыла ехидно улыбнуться, не спеша перебиралаась на кровать. Она легла и начала поднимать руки вверх, нежно прикасаясь к своему телу, прежде чем принять ту позу, которую он хотел.
— Я не говорил, что ты можешь себя трогать.
— Но ты и не говорил, что я не могу.
Она задрожала от желания, услышав его грубый лающий смех.
— Ты такая испорченная.
Он встал и начал медленно раздеваться.