– Он видится с королевой?
– Нечасто. Она, разумеется, очень занята.
– А еще с кем-нибудь видится?
– Как я понимаю, время от времени его навещает отец, но больше он никого не приглашает. Говорят, его мучают кошмары, – добавил он.
– Еще бы, – деликатно хмыкнула королева.
Релиус внимательно посмотрел через ее плечо. Аттолия обернулась. За спиной стоял посол Медии, вошедший без объявления.
– Нахусереш. – Она обернулась в кресле и протянула ему обе руки. Посол взял их и склонился. Он очень привлекателен, подумалось ей, – точнее, был бы, если б не борода, которую он красил в багровый цвет, обильно умащивал и разделял посередине на два аккуратных острия. Если бы он остался в Аттолии, то, возможно, рано или поздно перестал бы укладывать бороду в медийском стиле, но он находился при ее дворе уже довольно давно и не выказал ни малейшего желания приспособиться. – Я не заметила, когда вы присоединились к нам.
– Приблизившись к вам незаметно, я совершил величайший проступок, – сказал медиец. – Умоляю ваше величество снисходительнейше простить меня. – Он опять склонился и поцеловал ей руки.
– Ну конечно, – улыбнулась королева. – Но отпустите мои пальцы. Неудобно так сидеть.
Медиец рассмеялся и выпустил ее руки.
– Кажется, вы, ваше величество, очень интересуетесь благополучием того эддисийца, – сказал посол. – Уверен, он не представляет никакой угрозы. На что он способен без одной руки?
– Однажды, много лет назад, я встретилась с его дедом. Он говорил, что у вора, как и у королевы, величайшее достояние – ум.
– Он высказывался слишком фамильярно, – с неодобрением заметил Нахусереш.
– Пожалуй, да. Но тогда я еще не была королевой. И даже как принцесса не представляла особой важности.
– Вы могли бы казнить этого вора.
– Могла бы, – согласилась Аттолия. – Но то, что сделала я, столь же действенно и принесло больше… удовлетворения. – Королева лгала. Она уже жалела, что не покончила с Эвгенидесом раз и навсегда. Она обернулась к секретарю. – Королева все еще называет его своим вором?
– Да, она произнесла это несколько раз перед всем своим двором, – ответил Релиус.
– Прошу прощения, ваше величество, – заговорил медиец. – Ваши обычаи загадочны, и со многими из них я пока плохо знаком. Правильно ли я понимаю, что он получил звание королевского вора за то, что выкрал некую фамильную реликвию и вручил ей?
– Да.
– Вашу реликвию? – уточнил медиец.
– Из храма в моей стране.
– Которая затем была брошена в лаву на вершине Священной горы?
– О небо, Нахусереш, вы прекрасно осведомлены. Чего же вы не понимаете? – рассмеялась королева.
– Кем она сможет заменить его? – спросил Нахусереш.
– Этот титул много лет передавался из поколения в поколение, – задумчиво ответила Аттолия. – Возможно, он перейдет к ребенку одной из его сестер. – Она обернулась к секретарю. – Как его называют при дворе?
– Эвгенидес, – ответил тот.
Королева кивнула:
– Ну конечно.
– Не понимаю, – жалобно произнес Нахусереш.
– Воры часто берут имя своего бога-покровителя, поэтому это не только титул, но и имя.
– Ясно, – сказал медиец.
– Релиус, на сегодня хватит. – Она легким взмахом отпустила архивариуса. Когда он дошел до двери, окликнула: – Еще одно.
– Да, ваше величество. – Он уже знал, какая будет просьба.
– Вы позаботитесь об этом?
– Немедленно, ваше величество.
Командир королевских шпионов осторожно поклонился, выскользнул за дверь и со всей своей немалой энергией принялся выяснять, как медийскому послу удалось прервать королеву и почему о его приходе никто не оповестил.
Вскоре после этого Нахусереш откланялся и вернулся в покои, отведенные ему и всему его посольству. Там его ждал личный секретарь.
– Гонец из Трех городов принес вам письмо от императора, – предупредил секретарь. – Оно лежит среди бумаг.
Нахусереш отыскал его. Хитроумно свернуто и запечатано, но печать сломана. Нахусереш внимательно осмотрел сгибы, чтобы вскрыть письмо, не порвав. Каждая складка была свежей и аккуратной. Бумагу не разворачивали и не складывали заново. Он взглянул на секретаря, и тот улыбнулся.
– Такая схема мне незнакома, – признал секретарь. – Поэтому я не стал трогать.
– Когда-нибудь я тебя научу, Камет, – пообещал Нахусереш, проглядывая письмо. – Император перечисляет все золото, какое мы передали королеве варваров, и спрашивает, удалось ли нам заключить договор и получить возмещение наших расходов.