– А то!
– Завтра и начнём. Если, конечно, не навалятся – назойливой стаей – всякие и разные неотложные дела…
Со стороны ракитового кустарника раздалось солидно покашливание, и звучный баритон – с мягкими интонациями в голосе – произнёс:
– Быстро же вы, охламоны, нашли общий язык. Болтаете – словно два единокровных брата. Как будто знакомы уже много-много лет.
– Папа? – откровенно запаниковал Ждан. – Ты откуда здесь? Извини, я ослушался…. Лодку, вот, испортил. Её больше нет, сломало на камнях….
– Не расстраивайся, сынок, – подошедший Борх одной рукой обнял сына за худенькие плечи, а другой нежно взлохматил льняные мокрые вихры на его голове. – Я всё видел. Бывает. С каждым может случиться…. Но ты, надеюсь, всё понял? Не будешь больше нарушать отцовских приказов и наставлений?
– Не буду-у-у…, – заплакав, пообещал парнишка. – Никогда-а-а…
– Верю. Успокойся. А Гарика поблагодари. Это он тебя – с самой середины реки – вытащил.
– Спасибо-о-о…
– Прекращай рыдать, – по-доброму усмехнулся Игорь. – Ты же не девчонка. Я тебя потом и плавать научу, и крупную рыбу ловить…. Всё ништяк, братишка.
Ждан, надо отдать должное, успокоился уже через минуту и, размазывая по скуластой мордашке серые следы от слёз, поинтересовался – насквозь деловым юношеским баском:
– Папаня, а мне что сейчас делать?
– Ну, не знаю, – засомневался Борх. – Может, тебе стоит немного отдохнуть? Полежи здесь до вечера, оклемайся…. Как думаешь, Гарик?
– Подойди-ка, брат, ко мне. Дай руку. Не ту, левую, – попросил Игорь. – Смотри мне в глаза. Присядь! А теперь покрути головой…. Вроде, всё нормально. Здоров, короче говоря…. В Веснянке, Борх, есть коровье молоко?
– Имеется. Ещё мой прадед первых коров закупил во Фландрии.
– А козье? Молодцы…. Ждану следует отправиться домой. Только без излишней спешки, размеренным шагом. Пусть там ему выдадут всё необходимое и уложат спать. То бишь, сперва крынку коровьего молока, а чуть погодя – козьего. Выпил молоко, а после этого – спать завалился до следующего утра.
– Всё, Ждан, понял? – показательно нахмурившись, спросил Борх.
– Ага, всё.
– Тогда беги к дому. Расскажи матери – как всё было. И про варга, спасшего тебя. Пусть подготовит для него спальное место.
– В доме для варгов?
– Нет, у нас. В комнате Михая. Сам присмотри…. Ещё одно. Пусть охотники Свен и Пегий идут в Беличий распадок. Там лежит мёртвый Большой Кот. Надо снять с него шкуру – вместе с гривой. И выдрать из звериной пасти все клыки.
– Я передам твои приказы, отец, – заверил Ждан. – И с комнатой Михая разберусь. А кто убил Кота? Ты?
– Нет, наш Гарик.
«Ого, братец!», – насмешливо заохал ехидный внутренний голос. – «Ты уже для ровенских вятичей стал «своим»…. Поздравляю!».
Мальчишка, наспех отжав одежду и вылив воду из кожаных ботов, убежал, насвистывая на ходу что-то беззаботно-весёлое.
– Охламон, шалун и выдумщик, каких ещё поискать, – с нежностью глядя вслед сыну, сообщил славянский вождь, а после трёхсекундной паузы огорошил: – Возможно, что ты, Гарик, неспроста называешь Ждана «братом». То есть, правильно и по делу…. Сколько тебе исполнилось лет? Двадцать? Двадцать пять?
– Двадцать два.
– Вот, и я про тоже самое. В тот период, как раз, у нас с Фландрией длилось семилетнее перемирие. В Лувре – это такой приграничный фландрийский городок, где уже долгие века правит почтенная династия баронов Лувров – ежегодно проводились осенние торговые ярмарки. Там-то я и познакомился с одной смазливой и очень шустрой горожанкой, женой почтенного купца, которому принадлежали хлопковые плантации, расположенные на юге Фландрии…. Вспыхнула, как принято говорить, жаркая любовь-морковь. Такая страстная дамочка попалась, это что-то…. Короче говоря, Гарик. Ты запросто можешь оказаться моим сыном…. Как тебе такой вариант?
– Нормально, – передёрнул плечами Игорь. – В том плане, что всякое случается-происходит в нашем грешном мире…. А кто такой Михай, в чьей комнате мне предстоит спать?
– Мой старший сын, – помрачнел Борх.
– Он погиб?
– Нет, странствует. Вернётся только по весне. Если, конечно, вернётся. Мир, который нас окружает, жесток и коварен…. Тьфу, тьфу, тьфу!
– Путешествует по Фландрии?
– Находится в «услужении» на Островах.
– В услужении? – удивился Игорь. – Это как?
– Так, вот, повелось. Не нами придумано, не нам и отменять. Понимаешь, сынок…. Ничего, что я так тебя назвал?
– Нормально. Я не в претензии. А, вот, ваша жена. Как она отнесётся к…, к появлению нового родственника?
– У меня несколько жён, – с гордостью в голосе сообщил вятич. – Вождям и жрецам Богов (Перуна и Сварога), это не возбраняется. Так что, женского гнева, сынок, можешь не опасаться. И прекращай «выкать», мы же, слава Богам, не в чопорной Фландрии…. Итак, про Острова. Славяне очень нуждаются во всяких морских продуктах. Шкурами моржей, нерп и тюлений мы покрываем крыши домов. Очень хороший материал – долговечный, не пропускающий воду. Камышовые же крыши – время от времени – любят загораться. Причём, в самый неподходящий момент…. А как пережить холодную зиму без китового сала и вялено-копчёного мяса моржей? Пережить-то, безусловно, можно. Только злая и мрачная цинга, выкашивающая людей целыми деревнями и поселениями, не нужна никому…. А у бабочек нет своих мужиков. Все старые умерли ещё в незапамятные времена, предварительно заболев неизвестной болезнью, а новые так и не появились. В том смысле, что у бабочек – по неизвестным причинам – рождаются сугубо девчонки…. Вот, поэтому жительницы Островов – в обмен на предоставляемые «морские дары» – и забирают в годичное «услужение» молодых здоровых мужчин. И у нас забирают, и у северян, и у фландрийцев. Традиция.