В ту дождливую среду, когда я уехала от Рейчел, ее родители тоже ушли из дому. Отцу ни с того ни с сего взбрело в голову устроить семейный поход в кафе-мороженое. Несмотря на грозу и поздний час.
А у Рейчел, естественно, не было никакого настроения. Она ужасно переживала разрыв с Гай-деном, и ей было совершенно не до мороженого.
Сначала мистер Уэст мягко уговаривал ее, потом умолял, потом велел собираться в приказном порядке. Что делать, он был не самый чуткий отец.
А Рейчел нисколько не уступала ему в упрямстве. Какое там, к черту, мороженое, если ты осталась обманутой и покинутой!
— Умру, но не пойду! — кричала она отцу. Эти слова мистер Уэст никогда не забудет. Как
и не простит себе, что оставил Рейчел дома одну.
Но ведь он уже был уверен, что убийца пойман. Он тоже успел посмотреть новости и запомнить дурацкую улыбку преступника.
В общем, родители Рейчел ушли. А вернувшись, нашли ее лежащей ничком на полу спальни.
Убитую ножом...
— ...корзина для пикника... — автоматически продолжала я проверять реквизит.
Я вспомнила, как хоронили Рейчел. Я думала, придет вся школа. Но ребят было немного. Пришел Гайден. Тихий, подавленный. Да уж, преподнес ей прощальный подарочек... \
Рейчел похоронили в новой части кладбища на улице Страха. Во время похорон снова пошел дождь.
...Я старалась сосредоточиться, перебирая реквизит. Я вообще любила сидеть тут, в подсобке. Это была малюсенькая комнатушка в углу над сценой, где кончаются колосники для осветительной аппаратуры. Такая крошечная, что больше походила на тайник. Чего тут только не было: старинные шпаги и мечи, перья, старомодные телефонные аппараты, трости, сковороды и кастрюли, колокольчики, свистки и даже смешной пистолет: нажимаешь на курок — и из его ствола выскакивает флажок с надписью «Пиф-паф!»
Впервые я чувствовала себя здесь не очень уютно.
А вдруг на меня кто-нибудь нападет? Кричи не кричи — пока меня найдут...
Кое-что вдруг показалось мне странным.
Дверца большого стенного шкафа была приоткрыта.
Я точно помнила, что, хотя в последний раз, я плотно закрывала ее. Я всегда аккуратно закрываю все двери. Такая уж у меня дурацкая привычка. Люблю, чтобы все было в порядке. Терпеть не «могу, когда шкаф нараспашку или в комоде не задвинут ящик.
Я тихонько подошла к приоткрытой дверце. Единственное, что я слышала, был стук моего собственного сердца.
Я медленно потянула за ручку.
Чуть не угодив мне по голове, на пол грохнулась коробка с масками из папье-маше.
Я встала на колени и начала собирать маски, ворча себе под нос. К счастью, ни одна не разбилась.
— Эй, Лиззи! — позвал меня кто-то сзади.
Я вскочила и обернулась. В подсобку зашел Робби. Он целился из бутафорского пистолета прямо мне в голову.
— Ты убита, — объявил он и спустил курок. Из пистолета с хлопком выскочил флажок: «Пиф-паф!»
— Очень смешно, — сказала я. — Так ведь и от разрыва сердца можно умереть. Вот бы ты посмеялся...
На самом деле мне вовсе не хотелось, чтобы он заметил мою обеспокоенность. Но он смотрел на меня как-то странно.
— Ты чего пришел-то?
Робби ответил не сразу, продолжая испытующе глазеть на меня.
— Да вот... — Он достал листок желтой бумаги, на которой обычно делал пометки во время репетиций. — Вчера забыл дать тебе свои замечания. Монастырская стена смотрится слишком мрачно. Нужна подсветка.
Это минутное дело.
И тут на пороге подсобки появилась Дона.
— Третьего берете? Или я сюда уже не влезу?
Из-под монашеского головного покрова выбивались длинные золотистые волосы. В этот вечер только Дона репетировала в костюме.
— Мария, ты что, хочешь опоздать на сцену? — рассердился Робби.
— Я только на секундочку. Мы с Лиззи проверим кое-что из моего реквизита. Не волнуйся, я не опоздаю.
Робби сосредоточенно зачеркнул в своих пометках то, что касалось реквизита и декораций, и, задев Дону, вышел из подсобки.
— Смотри не задерживайся тут! — крикнул он, уже двигаясь по колосникам в сторону железной лестницы, спускающейся на сцену.
Мы с Доной остались один на один. Выражение ее лица насторожило меня.
— Это была страшная ошибка, — задумчиво проговорила Дона.
— Какая еще ошибка?
— Мне не надо было соглашаться на эту роль! На роль Марии, которую играла Симона. Ни в коем случае.
— Почему?
— Потому что меня это выбивает из колеи. Не очень-то приятно носить костюм, в котором ходила убитая. С таким же успехом можно нацепить на себя вывеску «Я следующая»!
Я было хотела поиронизировать по этому поводу, но на самом деле мне было не до смеха.
— Мне тоже как-то не по себе, — поежилась я. Дона так и сверлила меня взглядом.
— Ты, наверное, тоже уже понимаешь... — начала она.
Я знала, что она имеет в виду. За последние
дни я много всего передумала и пришла к чудовищному выводу. К тому же, что и Дона. Но на всякий случай я прикинулась несведущей.
— Ты это о чем?
— Сначала Симона. Потом Рейчел. Потом на
меня в кино напал парень.
— Ну и?
Дона смотрела на меня заговорщическим
взглядом: как будто мы обе знали какую-то ужасную тайну.
— А то, что кто-то убирает всех претенденток на звание королевы бала.
— Не может быть. — Голос у меня дрогнул. — Кому и зачем это надо?
— А ты считаешь, это простое совпадение? — скептически вопросила Дона.
— Уверена. Вполне может быть.
— Нет, не может!
— Мария! — послышался голос Робби снизу. — Давай скорей!
— Иду!—крикнула в ответ Дона.
— Но ведь преступника уже задержали, — начала было я.
— То-то и оно. — Дона понизила голос. — Когда убили Рейчел, он уже сидел в тюрьме! Кроме того, он не признается в убийстве Симоны. Нет, совершенно очевидно, что за нами охотится кто-то еще. Я подчеркиваю: именно за нами.
У Доны даже левый глаз задергался. Я поняла: она напугана не меньше моего.
— Так, нас осталось только трое. Ты, я и Элана, — сказала я, откашлявшись.
— И что ты намерена делать? — спросила Дона жалобным голосом.
Я только головой покачала. Потому что не имела ни малейшего понятия, что нам теперь делать.
— Слушай, тебе пора вниз! — напомнила я Доне. На самом деле это мне самой хотелось поскорее спуститься вниз.
Дона пропустила мои слова мимо ушей.
— А знаешь, что самое страшное? — сказала она.
— Неужели есть что-нибудь страшнее того, что какой-то псих вот-вот подберется к нам?
— Страшнее всего то, что мы, видимо, знаем1 этого человека.
— Смотри-ка, наконец до тебя кое-что дошло! А ты еще называла меня ненормальной, когда я говорила тебе про Лукаса...
Я даже похолодела, представив себе, как Лукас следит за мной своими темными косенькими глазками.
— Нет, для меня Лукас вне подозрений, — покачала головой Дона. — Допустим, у него была причина мстить Симоне, но что он имел против Рейчел?
— Кто его знает.
Я вспомнила про игру мистера Мида. Может, с ее помощью удастся вычислить убийцу? О чем бы я думала, будь я на месте Лукаса? Наверное, вид у меня был совсем отсутствующий, потому что Дона даже потормошила меня за плечо.
— Дона! — снова позвал Робби снизу. — Ты идешь или нет?
Итак, если бы я была убийцей, то, наверное, рассуждала бы так: «Слишком явно было бы убивать претенденток по очереди».