Офицер Джексон нахмурился.
— Еще несколько вопросов, и мы закончим. Барнет встала.
— Ты уж извини, Лиззи. Но ведь ты была последняя, кто видел Рейчел и Элану живыми. А нам важно все до мельчайших деталей.
Она повернулась к Доне.
— До репетиции ты...
— До репетиции я играла в теннис, — перебила ее Дона.
— И последний раз ты видела Элану на собрании?
— Да.
Барнет вновь повернулась ко мне.
— Давайте еще раз вернемся к бейсбольной куртке.
Я повторила все, что знала. В сотый, тысячный, миллионный раз я рассказывала про человека в атласной темно-бордовой куртке, бегущего в сторону лесопарка.
— Я еще раз говорю: у меня впечатление, что это Лукас, — добавила я.
Джексон громко захлопнул блокнот и встал.
— Он следующий, с кем мы собираемся поговорить.
— А кого подозреваете вы? — спросила Дона.
— Мы отрабатываем все версии, — повторил Джексон.
Мы с Доной переглянулись.
— Почему вы не хотите сказать, кого вы подозреваете? — спросила Дона требовательно. — Не кажется ли вам, что мы будем в большей безопасности, если узнаем, кого остерегаться?
Офицер Джексон пожал плечами.
— Будьте максимально осторожными, — посоветовал он. — Боюсь, пока это все, что я могу сказать.
Отец пошел проводить полицейских. Дона встала, расправила затекшие плечи.
— Я, пожалуй,, тоже пойду домой, — сказала она.
— Что ты собираешься предпринять? — спросила я.
— Да ничего. Дверь забаррикадирую, пулемет поставлю. Как обычно.
Она кисло улыбнулась. Я попыталась улыбнуться в ответ, но не смогла.
— В общем, мы с тобой теперь главные претендентки.
— В каком смысле?
— Или ты будешь королевой, или я.
Я испытующе посмотрела на нее. Она шутит? Да нет, вроде говорит серьезно.
— Неужели ты еще способна думать о конкурсе? Тебе мало трех жертв? Неужели тебя до сих пор волнует, кто победит?
Дона пожала плечами.
— Хорошо, считай, что ты выиграла. Я пас. Завтра же скажу об этом мистеру Сьюэлу. Я не желаю быть королевой бала, хочешь верь, хочешь не верь. Где, где они собираются устраивать выпускной? В ритуальном зале шейдисайдского кладбища?
Я молча встала и, повернувшись спиной к Доне, направилась к двери. Но на пороге столкнулась с мамой.
— Перестань, не надо так, — тихо сказала она.
Я пропустила ее слова мимо ушей и стала подниматься к себе наверх.
Войдя в свою спальню, я громко захлопнула за собой дверь. И поняла, что хотела выместить зло на Доне, но для этого не так-то много у меня его было.
Услышав, как закрылась входная дверь за Доной, я подошла к окну и выглянула во двор. Дона шла от дома по аккуратной темной дорожке. Вид у нее был убитый. У меня кошки скребли на душе, что я вспылила на нее по пустякам.
Я наблюдала за ней, пока ее машина не отъехала. Потом постояла еще немного, глядя, как качаются на ветру деревья, слушая шелест листьев. Если кто-то и хотел спрятаться возле нашего дома, возможностей у него была масса.
Сев на кровать, я почувствовала, как у меня дрожат коленки. Это было видно невооруженным взглядом.
От этого меня стало трясти еще больше.
Я легла, стараясь успокоиться. «Я следующая», — подумала я.
Надо было гнать от себя эту страшную мысль, но я как с катушек съехала. В голове так и вертелось каруселью: я следующая... я следующая... я следующая...
А потом я вспомнила слова Лукаса: «Ты мне нравишься. Что же делать, если ты мне действительно очень нравишься?..»
Я провалялась с открытыми глазами еще минут двадцать. Мысли одна страшнее другой не покидали меня.
Вдруг на тумбочке затрезвонил телефон.
Я уставилась на него. Звонки были очень настойчивые.
Как же не хотелось поднимать трубку!
Глава 19
— Алло?
— Лиззи?
— Да.
— Это Джастин.
— А, привет.
— Привет.
— Тебе чего?
— Э-э-э... В общем... Я...
Мне показалось, он не в себе. И с чего это Джастину нервничать?
— Что случилось? — спросила я.
— Ничего особенного. Я... Можно к тебе зайти?
— Зайти ко мне?
— Да.
— Прямо сейчас?
— Ну да.
— Джастин, да ведь уже почти одиннадцать! Мои предки спать легли.
— Э-э-э... Понимаешь, это действительно очень важно.
— Ты меня просто убиваешь! У тебя действительно ничего не случилось?
— Нет, нет, у меня все в порядке.
— Тогда скажи, в чем дело?
— Не могу, — ответил он. — Только при встрече. Я тебя очень прошу!
Как он странно разговаривает!
— Ну что, можно прийти?
— Ладно, давай.
Я соображала с трудом. Что-то происходило, но я никак не могла понять, что.
— Я буду минут через пятнадцать. Ты жди меня прямо внизу, чтобы не разбудить твоих.
— Договорились.
Вдруг я кое-что вспомнила.
— Джастин!
— Да?
— Ничего не получится. На ночь отец включает сигнализацию. Я не могу спуститься вниз.
— А ты ее отключи. И он повесил трубку.
Панель с сигнализацией была установлена около родительской спальни. Из-под двери выбивалась полоска света, хотя их голосов я не слышала. Свет горел и в гостиной, значит, и тетя Рена еще не спит. На двери родительской спальни висела картонка, на которой мама красным фломастером написала: «Внимание! Включена сигнализация!»
Я тихонько набрала код. Красная лампочка, дважды мигнув, погасла. Я перевернула картонку другой стороной, где было написано: «Сигнализация отключена».
На цыпочках спустилась вниз и стала ждать.
Минут через двадцать в окне появилось лицо Джастина. На нем была темно-бордовая бейсболка шейдисайдской команды. Он указал на входную дверь, и я впустила его.
— Привет, — шепотом сказал он, одарив меня своей лучезарной улыбкой.
— Проходи, можно поговорить здесь.
Я провела его в отцовский кабинет и закрыла дверь.
Прислонившись к отцовскому столу, Джастин сунул руки в карманы. Потом скрестил ноги. Потом расставил их. Потом вынул руки из карманов. Он был явно не в своей тарелке.
— У вас что тут, были полицейские? — шепотом спросил он.
— Целых четыре часа! Слушай, что ты шепчешь, родители же наверху.
— Отлично, — сказал он на этот раз слишком громко.
Вот принесла нелегкая. И что ему только надо? Он всегда такой спокойный и уверенный, а сейчас взгляд у него напряженный, настороженный. И лоб весь в испарине.
— Вот времечко настало, а? — сказал он. — У тебя, наверное, все поджилки трясутся.
— Трясутся. Ты приехал, чтобы узнать про мои поджилки?
Я перевела взгляд на его правую руку.
Джастин похаживал по кабинету, играя отцовским серебряным ножиком для разрезания бумаги. Таким кинжальчиком с костяной ручкой и острым лезвием.
— Ну так и что ты рассказала полицейским?
— Все, что знала. — Я не могла оторвать взгляда от ножа. — Сказала, что...
Я запнулась на полуслове.