Пожалуй, если кинуть взгляд в прошлое, не стоило дробить таким образом королевство. С другой стороны, это принцы крови, им нельзя уподобляться мелким вассалам, владеющим крохотными наделами. Ведь крупное владение — это признак высокого происхождения, а обширные области, бывшие под властью старых знатных фамилий, теперь будут управляться династиями, взятыми из монархической среды.
Такие рассуждения успокоили Бланку, но довольно быстро она вновь нахмурилась. Мысли о предстоящей войне со знатью тревожили её. Покойный свёкор с сыном крепко прижали вельмож. Теперь те поднимут головы и станут мстить. Опекунство испанки — удобный момент.
Мысленным взором Бланка обвела территорию королевского домена. Все, как один накинутся на неё, и некому ей помочь, ни единой руки дружбы вокруг! Если только юго-западная знать. Но есть и ещё один друг — Шампань! Тибо, её воздыхатель! Неужели Бильжо прав и Тибо её предаст? Будь иначе, он был бы здесь, у её ног. Но его нет. Ах, поэт! Вот когда ей нужны его стихи и он сам. Как она старалась не оттолкнуть его от себя! Как мечтала иметь Шампань в числе своих друзей, во всяком случае, не ссориться с ней! И вот всё разом рухнуло по её же вине. Плюс к этому — коронация. Глупые жители Реймса. Если бы знали они, чем обернётся для неё их ненависть к графу Шампанскому!
Ах, Тибо, неужели ты предал меня?..
Глава 7. Нежданная гостья
Королевский двор ждал событий. Что-то должно было произойти, мысль об этом витала в воздухе. Смерть главы государства всегда сопровождается анархией. Правительство разослало секретных агентов во все уголки королевства, но никаких конкретных сообщений от них не поступало. Всё строилось на домыслах, бездоказательных фактах. А между тем Бланка не сомневалась, что бароны готовят восстание. Но где, как, кто и когда — этого никто не знал. Дворец в Сите замер, готовясь к неизбежному. Юного Людовика спрятали в надёжном месте, закрыли городские ворота, поперёк Сены протянули цепи. Сотня наёмников охраняла дворец, остальные патрулировали у ворот. В лесах вокруг города стояли наготове войска.
Париж молчал. Париж ждал, готовый встать на защиту короля.
В один из декабрьских дней к Сент-Антуанским воротам подъехал отряд всадников. Их десять, не больше и не меньше. В середине отряда женщина верхом на чалой лошади. Охраняют её не только спереди и сзади, но и с боков. Лицо её под вуалью. На ней лиловый плащ, на голове дорогая шапка, крытая кругом собольим мехом, на руках тёплые белые перчатки. В руках у знаменосцев два древка с флагами, изображающими герб: синий фон пересекает белая полоса, по обе стороны которой зелёные узоры с жёлтыми пересечениями.
Отряду пришлось подождать, пока выяснили — кто, откуда и к кому. Лишь удостоверившись, что никакой опасности, в общем-то, нет и гостей всё равно так просто не пропустят туда, куда они держали путь, стражники открыли ворота. И тотчас закрыли. Отряд ровной рысью направился по улице Сент-Антуан в сторону Шатле, потом повернул на Большой мост и вскоре остановился перед королевским дворцом.
Бланка только что вернулась с Малого совета. Прибыли три гонца, но ничего определённого сказать не могли. Единственное, что насторожило агентов, — небольшие отряды всадников, направляющиеся в сторону Турени. Но лиц не видно — мешают высоко поднятые воротники и глубоко надвинутые на глаза шапки, у всех одинаковые. Да и отрядов этих, с дюжину всадников каждый, всего несколько показалось на дорогах с перерывами в день-два.
Едва королева-мать вошла в свои покои, как появившийся внезапно камердинер доложил:
— Графиня Шампанская Агнесса де Боже просит ваше величество принять её.
Бланка резко обернулась. На лице изумление. Агнесса? Супруга Тибо? Что бы это могло значить? Она поглядела на Бильжо и увидела сдвинутые брови у него на лице.
— Проси, — бросила она камердинеру.
Вошла молодая женщина лет двадцати пяти. Глаза голубые, взгляд прямой, выражение лица бесстрастное, и всё же тень тревоги лежит на нём, нельзя не заметить. Бланка догадалась, чем вызвана эта тень. Но тут же отбросила эту мысль: гостья не посмела бы явиться к королеве выяснять отношения.