— Немногое сказал нам об Августе этот человек.
— Светлейшая госпожа, вы его недооцениваете. Быть может, в рассуждениях своих он сильнее, чем в деяниях, однако…
— Снова какое-то «однако», «но», когда и так все ясно. Последние годы после этой проклятой «петушиной войны» принесли нам одни неудачи.
— Но были и успехи, — напомнил Кмита. — Заключен мир с Турцией и татарами, Венгрия, к неудовольствию Вены, сблизилась с Ягеллонами.
— Все это так зыбко. Фердинанд, Сулейман Великолепный… Я ни о ком не забываю. В бессонные ночи мысленно взвешиваю приобретения и потери. Быть может, недооцениваю достижений, но и потери наши огромны: смерть два года тому назад примаса Кшицкого, ученого мужа и дипломата, превосходного стихотворца… Недуг венгерского короля. Не могу не упрекать себя, что выдала Изабеллу за человека, который…
— Кто же мог ведать? — пытался утешить ее Кмита.
— Знаменитый, прославленный в боях с Габсбургами Янош Заполия! Да и не старый еще, и вдруг заболел, а ведь и года не прошло после свадьбы… К счастью, там есть теперь наследник, мой первый внук — венгерский королевич Янош Сигизмунд. Но что дальше? Удержатся ли потомки Ягеллонов на троне в Буде? Как долго протянет Заполия?
— Еще сегодня мы ждем оттуда посланца от Опалинского.
— Увидим, каковы-то будут вести. Может, король чудом поправится? У него было бы прекрасное будущее: наша дружба и военная помощь в случае войны с Габсбургами.
— Если бы вашему величеству удалось еще склонить на нашу сторону Париж. Женить молодого короля на французской принцессе.
— Предвижу трудности. Август в последнее время чересчур самоволен, замкнут. К тому же его величеству не по душе эти альянсы.
Неожиданно в дверях появился маршал Вольский.
— Есть вести из Буды, — заявил он.
— Из Буды? Быстро! Кто прибыл?
— Пан каштелян Петр Опалинский, — ответил маршал, и в ту же минуту Опалинский вошел в покои.
— Как, это вы, лично, ваша милость? — удивилась королева. — Что случилось?
— Я прибыл с чрезвычайным известием. В Буде несчастье.
— Изабелла?! — вскричала королева.
— Нет, супруг королевы, Янош Заполия, покинул этот мир.
— Король Янош? О боже!
— Венгры крайне угнетены. Похороны назначены на конец сентября. Погребение будет весьма торжественным, ибо это их последний венгерский монарх.
— Как же так? — воскликнула Бона. — Они не огласят наследником Яноша Сигизмунда? Моего внука?
— Они хотели бы, но Габсбурги… претендуют на всю Венгрию.
— Но этого им не позволим мы! — вставил Кмита. — Я хоть сейчас готов выступить со своим отрядом!
— Благодарю вас, воевода! Что же взамен предлагают Изабелле и королевичу Габсбурги?
— Им жалуют в лен Спиш и постоянное обеспечение в золоте.
— Что за великодушие! — взорвалась королева. — Рента и графство Спишское! Для моего внука!
Для Ягеллона! О боже! Как я должна быть благодарна и счастлива! Ну что ж! Вижу, мне еще раз придется бросить вызов судьбе. Господа сенаторы, прошу запомнить: я не приняла к сведению переданной мне сегодня дурной вести. И намерена продолжить борьбу за наследство Ягеллонов в Венгрии. Мне легче было бы смириться с тем, что моя дочь и внук в плену у турок или татар, нежели с господством Габсбургов во всей Венгрии. Благодарю вас за усердие, пан каштелян, хотя вести и не были добрыми.
После смерти мужа, случившейся через две недели после рождения сына Яноша Сигизмунда, преданные властелину венгерские вельможи не покинули Изабеллу, однако согласно подписанному в Великом Варадине соглашению сын ее не наследовал королевского титула. Для Боны столь скорое вдовство дочери означало крах всех ее честолюбивых планов, а она так мечтала сохранить династию Ягеллонов в давнем королевстве Людвика, хотя бы по материнской линии. Королева умоляла Сигизмунда оказать военную помощь дочери, но он не хотел способствовать братоубийственной войне между сторонниками двух коронованных монархов. Однако война вспыхнула сама собой, ибо сторонники национального властелина огласили юного Яноша Сигизмунда королем, нового владыку признал и турецкий султан, двинув свои войска против Габсбургов.
О благоприятном, как казалось, повороте событий для Изабеллы в ее борьбе за трон Бону уведомил маршал Кмита, который всегда был горячим сторонником Яноша Заполни.