Позже, уже готовясь к коронационным торжествам, Бона позвала в свои покои Изабеллу и, желая порадовать дочь, сама выбрала для нее из своего ларца самые красивые драгоценности: ей хотелось, чтобы Катерина позавидовала венгерской королеве, которую Габсбурги все время старались принизить.
— Как я рада, что на свадебные торжества съехалось столько знатных гостей, — говорила она дочери, — родичи Фердинанда, ты, душа моя, я, наследные принцы австрийский и венгерский, а князей и не счесть. Подай-ка мне бриллиантовое ожерелье, — велела она Марине, — и перстни к нему. Мы такую свадьбу сыграем, какой Кракову и не снилось… Если же австриячка родит Августу сына… Она мне чужая, совсем чужая, и добрых чувств к ней не питаю… но если она даст Ягеллонам наследника, то получит из моей казны щедрые дары!
— Катерина? — переспросила Изабелла.
— Да. Из Варшавы я привезла с собой серебряную колыбель. И на крестины королевича из самой дальней дали, с самого края полесской пущи, где бы я ни была, обязательно наведаюсь в Краков.
Когда-то моя мать, Изабелла Арагонская, обещала приехать из Бари. Но не сдержала слова. Я сдержу, непременно! Изабелла!
— Я слушаю вас.
— Ты ведь разговаривала с Катериной? Скажи мне, будет ли наконец в Вавельском замке настоящий королевский двор? Балы? Охота? Турниры? Как когда-то в мои юные годы?
— Право, не знаю. Со мной она говорила только об одном: о добродетели, о покорности и о том, что Краков очень красивый город и что, будь она на моем месте, никуда бы отсюда не уезжала.
— Ты — королева Венгрии! — сурово заметила Бона.
— Об этом она предпочитает не вспоминать.
— Любопытно… Это говорит о многом. Марина! Позови ко мне Паппакоду.
А уже через час Паппакода докладывал доктору Лангу, вроде бы случайно встретив его на галерее, о том, что происходило во дворце.
— Старая королева была спокойна, кажется, смирилась с мыслью, что сын третий раз вступает в брак, — едва слышно шептал он. — Но когда я вошел, она стала срьшать с себя и швырять на пол драгоценности!.. Я их еле-еле собрал, ползал по ковру на коленях. Санта Мадонна! Как могла принцесса быть столь неосторожной?
— Она должна выполнить поручение императора…
— Но зачем так торопиться, сразу раскрывать карты. Ведь Изабелла после свадьбы незамедлительно выедет в Венгрию вместе с сыном.
— Ее место в Кракове, возле брата. Или в Варшаве с безумно любящей ее матерью.
— А где же место венгерского королевича? — полюбопытствовал Паппакода.
— С чего вы взяли, что он вернется когда-нибудь в Венгрию? Его воспитают в Вене. Там и решат его судьбу.
— Королева Бона до нынешнего дня даже не подозревала об этом. А сегодня повелела выведать, какие Вена плетет интриги против Изабеллы. Будьте осторожны. У здешних стен есть уши, да и Радзивилл Черный все насквозь видит.
— Ах, этот. Недолго ему осталось все видеть, — не скры-, вая раздражения, прошептал Ланг.
— Вы о Черном? — удивился итальянец.
— Он слишком много знает и многого жаждет, — прошипел посол Фердинанда.
— Ему, видно, кое-что обещано, потому он столь важно держится.
Доктор Ланг внимательно посмотрел на собеседника.
— Кажется, синьор Паппакода тоже слишком много знает?
— Я? Нет, я ничего не знаю. Догадываюсь только!
— Догадываться необязательно, — не преминул заметить Ланг.
— Я свое сделал, предупредил, — защищался Паппакода.
— И я тоже. Весьма сожалею, меня ждут…
И, повернувшись, доктор Ланг удалился. Казначей королевы Боны с ненавистью смотрел ему вслед…
После торжественного богослужения и коронации вся королевская свита направилась в замок. Бона, рядом с которой все время находился герцог Альбрехт Прусский, не смогла сдержать едкого замечания:
— Великий колокол… опять зазвучал — в честь пребывания на Вавеле Габсбургов и Гогенцоллернов.
— Ближайших родственников вашего величества, — добавил бывший великий магистр, ленник Польши, герцог Альбрехт. — Ваша первая невестка и теперешняя — дочери римского короля.
— Весьма признательна, что напомнили об этом, — с трудом сдерживая гнев, отвечала Бона.
Во время свадебного пира она пребывала в сильном волнении, буквально не сводя глаз с молодой пары. Катерина держалась непринужденно, улыбалась, то и дело обращаясь к своему супругу. О чем они могли говорить? Как закончится этот шумный вечер с бесконечными виватами в честь королевской четы? Она помнила, что случилось в первую брачную ночь после свадьбы Августа с Елизаветой. Катерина постарше своей сестры, посмелее… да, пожалуй, и поопытнее…