— Давай его мне, и можешь возвращаться. Я и есть бургграф Бари.
Он почти вырвал из рук письмо и покосился на окна королевы. Они еще были зашторены, поэтому Паппакода спокойно направился в сад. Со всех сторон осмотрел письмо, сломал печати. Быстро прочел донесение кавалера Виллани о намерениях кардинала Караффа, прочел еще раз уже внимательнее. Лицо его исказилось от гнева. Он-то считал, что здесь, в Бари, он один в глубокой тайне ведет свою тонкую игру… А тем временем этот старец Виллани… Он? В Испанию его отправила королева. Значит, игру ведет она? Проклятие! У дракона еще столько яда? От злости Паппакода смял в руке пергамент, но тут же старательно расправил его. А потом долго стоял молча, тщательно обдумывая, как поступать, посвящать или не посвящать в это Марину? Сказать о гонце?
Как поступить с письмом? Подделать? Старый Виллани вернется не скоро, а если вновь прискачет гонец с письмом, он завернет его, как и первого. Время у него есть. У него еще много времени…
Бона, от тоски не находившая места, пыталась чем-то занять себя. Отправила в Россано строителей — привести в порядок замок. Решила и сама туда съездить, но замок был так запущен, таким холодом повеяло от его покоев, что ей захотелось поскорее вернуться в Бари. Она не менее других удивлялась тому, что у нее не было больше желания действовать, командовать, карать за нерасторопность, как когда-то в Литве.
— Неужели я устала от власти, как император Карл? У меня нет больше желания повелевать людьми? — удивленно спрашивала она сопровождавшую ее Марину. — О нет, нет! Когда мы вернемся в Бари, когда я получу письма от Виллани, из Польши, из Неаполя и Паппакода ежедневно станет приходить ко мне с докладами… я вновь почувствую, что нужна кому-то, силы прибавятся.
Но ни писем, ни добрых вестей не было. И опять она была не в духе.
— Ежедневные доклады? Смешно! Какие могут происходить события в этом городке, на берегу залива? Раньше я жаловалась, что не хватает времени. Тогда я давала аудиенции, искала союзников, учила людей, вела беседы… А сейчас? Вокруг пустота. С кем разговаривать? С тобой? С Паппакодой?
— Но ведь именно от него, госпожа, вы узнали о болезни наместника, — напомнила Марина.
— Санта Мадонна! Паралич. Прекрасная новость! Это может продлиться до бесконечности, а я хочу действовать уже сейчас. Пошел девятый месяц, как я тут сижу, а ведь могла править в Италии или в Мазовии. Мне тесно в стенах этого замка, в этом игрушечном парке.
— Государыня, если бы вы поехали к источникам, полечили горло, отвлеклись от тяжких дум, отдохнули…
— Уехать?! — возмущенно воскликнула Бона. — Сейчас, когда в любой момент из Неаполя может прибыть посол с вестью о смерти наместника? Показать всем, что мне нездоровится, что я слаба и старею? Выйди вон!
В тот день было тепло, солнечно, Бона решила пройтись по парку. Ей надо сосредоточиться, успокоиться. Куда делась ее прежняя живость, способность к действию, уверенность? Наверное, это от скуки, от монотонности? А быть может, какая-то порча на нее нашла, помрачение какое-то? Нет, нет! Она здорова, готова взять бразды правления в Неаполитанском королевстве в свои руки. Просто устала от ожиданий. Ждать она не умела, с юных лет не выносила бездеятельности. А теперь вот покорно ждет развития событий в Неаполе, ждет гонцов, писем из Польши. Нет, довольно! Она сама положит этому конец. Следует послать гонца к кардиналу Караффа или к самому папе, получить согласие на развод Августа. С этого она начнет, а затем…
Торопливые шаги за спиной прервали течение ее мыслей. Она резко повернулась и столкнулась лицом к лицу с незнакомым человеком. Парк, где она гуляла, стерегли стражники, а стоящий перед ней мужчина походил на только что прибывшего гонца, его одежда носила следы долгого путешествия. При виде ее он отскочил в сторону и — спустя какое-то время — преклонил колено.
— Боже! Как ты меня испугал! Кто ты?
— Я прибыл из Неаполя и жду здесь с самого утра…
— Ждешь? Кого?
— Я доставил письмо от кавалера Виллани, племянника его милости бургграфа.
— Только сейчас?! — гневно воскликнула Бона.
Гонец приложил палец к губам, осторожно оглянулся и зашептал:
— Ваше величество, я был здесь уже два раза, но письма всегда забирал новый бургграф. Теперь, когда мой господин знает, что синьор Виллани уехал в Испанию, он приказал передать письмо вам, только в ваши руки. Я побоялся въехать прямо во двор, поэтому оставил своего коня за стеной парка…
— Хорошо. Ты поступил мудро. Оставь письмо под деревом и тотчас уходи. А своему господину скажи, чтобы письма посылал мне только с тобой. Все понял? Прямо в мои руки.