Всю дорогу девушки болтали, вспоминая торжественный обряд коронации маленького Августа, без конца тараторили об играх и танцах, увенчавших великолепное пиршество.
— А почему Августу помазали плечи? — поинтересовалась Ядвига.
Бона, любознательность которой уже удовлетворил Вольский, объяснила, что юный король принял на свои плечи не тяжесть владения мечом во имя защиты страны, но и обязанность посвящения в рыцари. Но Ядвига, глядя на мачеху своими ясными, лучистыми глазами, продолжала зада-нать вопросы:
— А почему монархи всегда желают иметь сыновей? Почему лишь сын может быть преемником отца, королем? И только с ним считаются при дворе? Разве быть дочерью грех? Божья кара?
В первый раз с тех пор, как они узнали друг друга, Бона присмотрелась к Ядвиге внимательнее.
Значит, она завидует Августу? Первородная дочь Сигизмунда, дочь Ягеллонов, она чувствует себя отодвинутой на второй план, обиженной?..
— Это и не кара, и не грех, — отвечала она Ядвиге, немного поразмыслив. — Но только сын может быть рыцарем, образцом для благородных молодых людей, а потом и сильным мужем, который возьмет меч и поведет на победоносную войну рыцарей. Сын — защитник границ и прав своей отчизны, вождь и судия, а также надежда рода, порука, что он не угаснет. Ну, а дочь…
Раньше или позже отданная чужеземному князю или королю, она будет рожать сыновей для иной, чужой династии. Как ты, например, могла бы родить Янушу Мазовецкому только Пяста, а не Ягеллона.
Ядвига глубоко задумалась.
— Дева не может стоять у власти? — спросила она через некоторое время.
Бона прикусила губу. Она вспомнила о неаполитанской королеве Иоанне Четвертой, о своей матери, принцессе Бари, и уже намеревалась ответить, что правление это обычно слабое, ненадежное, что принцессы или королевы не становятся во главе войска. Но тут она подумала о себе: ведь если даже сама она никогда не примет участия в сраженье, то может развязать войну либо заключить мир, она сама жаждет власти. Быть может, если б у нее был молодой, честолюбивый супруг, тогда все было бы по-иному… Но ведь Сигизмунду уже исполнилось шестьдесят три года, он часто болеет и больше всего любит мир. Rex расШсш, как его называет вся Европа. Рядом с ним… Да, рядом с ним она невольно чувствует себя воином. Даже для задиристого Кмиты, для епископа Кшицкого уже сейчас титул много значит…
Замок в Висниче оказался величественным сооружением с четырьмя круглыми башнями, множеством пристроек, бесчисленным количеством покоев. Петр Кмита, властитель этого древнего замка, встретил королевский кортеж выстрелами из мортир, а в обитом пурпуром рыцарском зале, стены которого были увешаны дорогими рыцарскими доспехами и мечами, на заставленных яствами столах сверкали серебряные блюда, резные подсвечники и позолоченные кубки. Маршал принимал своих знатных гостей с небывалой роскошью, однако Кшицкий похвастался Боне, что ему уже случалось бывать здесь и ранее, на столь же великолепных приемах с участием досточтимых и весьма славных краковских поэтов, магистров Академии, ученых мужей и музыкантов.
— Значит, покровительство пана Кмиты вам более по душе, нежели мое? — язвительная улыбка, появившаяся было на устах королевы, быстро исчезла. — Bene, — сказала она. — А мне довольно и моей итальянской капеллы. Ваяние и зодчество занимают меня куда более, нежели стихи. Я бы предпочла возводить замки, храмы и памятники, нежели выслушивать подчас такие нудные словопрения.
— Однако же вашему королевскому величеству не чуждо искусство красноречия, уменье перемолвиться шуткой, острым, как стилет, словом? — спросил он. — ответствовала она. И добавила: — Быть может, мое искусство помогло одному из польских поэтов стать епископом?
Его ответ заглушила музыка, однако королева продолжала расспрашивать:
— И в этом же рыцарском зале маршал пьет напропалую со шляхтой? До утра?
— В этом самом. Но тогда здесь больше шутов, карликов и гомона и куда меньше нарядных слуг и драгоценных кубков. Как, к примеру, вот тот, что несет к нам этот стройный отрок. Но зато удовольствия, да и… выгоды здесь извлекают больше. Прошу прощения у вашего величества, но ведь для шляхетской братии большая честь быть на пиру у самого маршала. Хозяина Виснича.
Провозглашая виваты в его честь, шляхта готова свершить все, чего только ни пожелает… польская королева.
Король как раз встал из-за стола, тем самым избавив Бону от нелегкого ответа. Но она хорошо запомнила все, что сказал ей о Кмите Кшицкий, и весь этот день и торжественный прием остались у нее в памяти. Во дворе замка состоялись игры, во время которых всадники, с копьем в руке, на великолепных рысаках, пытались сорвать на всем ходу металлическое кольцо, подвешенное на бечевке.