— В Версаль! — громко крикнула Жанна кучеру: на всякий случай, если де Роган или Бёмер станут следить за ней.
Графиня распорядилась подать карету на следующий день вечером. Она собиралась на спектакль к Бомарше. Его замечательные комедии «Женитьба Фигаро» и «Севильский цирюльник» с их остроумнейшими монологами, тонкой иронией, прозрачными намёками, клеветническими обвинениями в адрес королевской семьи и даже подстрекательством к мятежу были у всех на устах. Мария-Антуанетта весело смеялась с публикой в театре, очевидно, не до конца понимая, о чём говорится в этих дерзких сочинениях. Какое безумие с её стороны! Конечно, там немало искромётных шуток, а искры остроумия — это тоже искры, и их нужно опасаться, если сидишь при этом на пороховой бочке.
Войдя в дом, Жанна постаралась придать себе самый беззаботный вид. Там находились только две служанки. Слуги, которого она нанимала для важных случаев, не было.
Она позвала одну из служанок:
— Финетт, мне нужно быть дома до восьми вечера. Почему бы вам до этого времени не погулять и не посмотреть спектакль «Женитьба Фигаро»? Никогда в жизни ничего забавнее не увидите. Я и билеты купила. Но обязательно возвращайтесь к шести: мне нужно будет одеться. Я еду на вечер к мадам де Гемене, если только голова окончательно не разболится. Нет, нет, не нужно никаких слов благодарности. Вы же знаете, я люблю доставлять вам удовольствие.
Она весело улыбалась. Глаза её сияли.
— Может, она и авантюристка, — сказала Финетт Луизоне, когда обе примеряли перед зеркалом шляпки с розочками, подражая в этом королеве, — но она всё же неплохая. С того времени, как я здесь, я ни разу не видела, чтобы хозяйка сорвалась, повысила на меня голос. Она вообще относится к слугам, как к людям, а такого отношения не дождёшься от этих светских знатных дам. Куда там! Но, слава Богу, время их проходит.
Через четверть часа они вышли из дома, а Жанна принялась планировать отступление, как завзятый генерал. Да, всё же лучше быть в хороших отношениях с этими канальями — слугами и служанками. Сколько раз она убеждалась в правоте такого подхода. Вот и сегодня всё отлично удалось. Графиня оглядела спальню, потом гардеробную. Кое-какие вещи были разбросаны, но шкафы были пусты. Ещё две недели назад она предупредила Финетт, что отправит свой гардероб в свой новый дом, который сняла неподалёку от Версаля, и уже перевезла туда свои сундуки. Финетт поверила, правда, багаж был отправлен совершенно по другому маршруту, но какое служанке до этого дело?
Жанна быстро упаковала драгоценности и оставшиеся вещи, сожгла целую кучу бумаг. Набросив на плечи дорожный плащ, она сварила кофе, и теперь, сидя с чашечкой у стола, ждала, когда приедет карета. Попивая густой ароматный напиток, мысленно подсчитывая, сколько у неё денег, Жанна довольно улыбалась. У неё не было никаких причин для беспокойства.
Жанна встала из-за стола, ещё раз напоследок оглядела комнату. Взяв перо и обмакнув его в чернильницу с большими жемчужинами, набросала несколько слов:
«Мадемуазель Финетт, меня неожиданно вызвали в Версаль, но я вернусь завтра вечером. Не забудьте осведомиться у мадам Дюпорт, готово ли моё жёлтое шёлковое платье. Завтра мне ехать на вечер в дом Бомарше. Если я там задержусь и меня будут спрашивать, то сообщайте всем моим друзьям, где я. Я сразу дам знать о себе по возвращении в Париж».
Положив листок на столик в прихожей, Жанна постояла немного у окна, ожидая экипаж. Когда к двери подкатила карета, она заметила на противоположной стороне улицы какого-то человека с надвинутой на глаза шляпой. Это Бёмер, она его сразу узнала. Зря старается. Жанна видела, как ювелир подошёл к форейтору, осведомился у того о чём-то.
Укрывшись за шторой, Ламотт услыхала равнодушный ответ кучера:
— В Версаль, месье, в Версаль. Благодарю вас... Да, на самом деле очаровательная дама...
Дурень Бёмер разыгрывал ревнивого возлюбленного! Она улыбнулась. С небольшим саквояжем в руке спустилась по лестнице, открыла дверь, повернувшись, громко крикнула в темноту: — Прощай, Финетт! Будь умницей! — Захлопнула за собой дверь дома, куда она уже никогда не вернётся. В этом не было ни малейшего сомнения.
Бёмер исчез, но ведь он мог быть где-то поблизости. Звонким голосом она крикнула: — В Версаль, во дворец!