– Вовик, а ты уверен, что этот реактор не мог взорваться сам по себе? – спросила я. – Из-за какой-нибудь внутренней неисправности, например. Не по вине аппаратчицы.
– Ну, чего захотела… – раздумчиво протянул мой супруг. – Химия – это тебе не математика, не точная наука, здесь на сто процентов ни в чем нельзя быть уверенным.
Я снова задумалась, внимательно глядя в лицо супругу.
– А ты не помнишь, – сказала я, – такие реакторы… по вакуумному гидроформингу нефти… Были прежде случаи, чтобы они взрывались?
Володька смотрел на меня озадаченно, потирая лоб, честно пытался припомнить.
– Знаешь, – сказал наконец он, – мне сейчас кажется, что бывали, что-то я такое слышал, очень даже любопытное. Но где, что… Самое главное, из-за чего происходил взрыв, сам механизм процесса – вот этого я сейчас ни за что не вспомню… Стой-ка! – вдруг вскочил он. – Знаешь, кто по вакуумному гидроформингу нефти диссертацию писал? Лешка Самосадный! Помнишь, был у нас такой, небольшого роста, сутулый?
Я кивнула. Конечно, я помнила Самосадного уже из-за одной его необычной фамилии. Пару раз он приходил к нам в гости потрепаться на химические темы. Самосадный был из тех чудаков, которые, кроме своей отрасли знаний, ничего более не знают и ни о чем другом говорить не умеют. Зато в химии, которой он, похоже, жил, его эрудиция была бесспорна, он запросто мог рассуждать практически обо всем, что касается этой науки, – во всяком случае, так утверждал мой муж.
– Сейчас мы ему позвоним, он должен знать, – сказал Володька, направляясь к телефону. – Кстати, – он вдруг остановился на полпути, – ты что, есть сегодня вообще не собираешься? Или тебя на крекинг-заводе покормили?
Володька вспомнил о еде, как всегда, вовремя: из-за всех этих печальных происшествий я совсем забыла о ней. И теперь голод проснулся во мне с дикой силой. Оставив Володьку разговаривать с Самосадным по телефону, я направилась на кухню, где, к радости своей, обнаружила даже кое-что съедобное. Со стороны Володьки было очень любезно съесть не все от приготовленного мною сегодня утром обеда.
Впрочем, долго жевать мне на этот раз не пришлось. На пороге кухни возник сияющий супруг и радостно объявил:
– Послушай, Ирин, Самосадный приглашает нас к себе домой на ужин!
Я чуть не подавилась.
– Что, прямо сейчас? – кое-как выдавила я из себя. – У меня сейчас нет сил даже до постели дотащиться, не то что куда-то еще в гости ехать!
При виде выражения моего лица муж смутился. – Но… Я так понял, тебя все это очень интересует… – проговорил он. – Разве нет? Мне кажется, ради науки можно пренебречь любой усталостью!
Я кивнула. Ради науки… Не ради науки, а ради спасения аппаратчицы Наташи должна была я теперь пренебречь своей усталостью. Что ж, это было справедливо: если я хочу в этом деле разобраться, я должна ковать железо, пока горячо. Как говаривал тот же Валера Гурьев, сыщика ноги кормят!
– Понимаешь, – продолжал между тем Володька извиняющимся тоном. – Самосадный как узнал, что на крекинг-заводе авария и что ты оказалась ее свидетельницей, сказал, что мы должны немедленно ехать к нему и все рассказать. Иначе он сам к нам приедет!
– Вот и пусть едет к нам! – сказала я сердито. – А я за сегодняшний день уже достаточно наездилась, больше не хочу.
– Ну нет, Ирина! – расстроился Володька. – Он уже попросил свою мать приготовить лечо с грибами, мы как раз к тому времени успеем.
Вид у моего мужа в предвкушении приятного ужина был такой довольный, что я не посмела отказаться, встала из-за стола, на котором остался недоеденный ужин, и отправилась переодеваться. Я надеялась, что запах бензина, которым я отмывала лицо и руки, улетучился и он не помешает нашему застолью.
Самосадный жил довольно далеко, но до его дома ходил прямой автобус, который домчал нас довольно быстро. Мы успели как раз к столу и уселись за него сразу же, как вошли. Как ни хотелось Самосадному узнать подробности происшествия на крекинг-заводе, он вынужден был последовать настоянию своей матери, полной и совершенно простонародной на вид пожилой женщины, и дать нам поесть. Что было далеко не лишне. Есть мне по-прежнему очень хотелось, а приготовленное матерью Самосадного лечо с грибами было и впрямь замечательно вкусно. Сам хозяин почти не ел. Но, умилительно глядя на нас с Володькой, непрерывно трепался о каких-то химических делах и в конце концов перескочил и на вакуумный гидроформинг нефти.
– Вот, вот, – приободрил его Володька с набитым ртом. – Об этом расскажи! Мы ради этого к тебе и приехали.
– Ну, что тут рассказывать, – Самосадный немного помялся. – Вакуумный гидроформинг нефти – это процесс получения высокооктановых легких углеводородов из первичной углеводородной смеси методом барботирования водяным паром при пониженном давлении…