Дано на острове, названном мною Санта-Крус, в бухте, названной мною Грасьоса, 18 октября 1595 года в присутствии моих капитанов».
Пять человек выступили из толпы и подошли подписать завещание.
Донья Исабель опередила их.
На глазах свидетелей она что-то прошептала на ухо супругу.
Тот с трудом заговорил опять:
«Объявляю...»
Секретарь застыл в сомнении.
Собрав последние силы, аделантадо приподнялся и прикрикнул на него:
— Пишите!
«Объявляю, что ежели сказанная донья Исабель Баррето пожелает после моей смерти опять выйти замуж, она сможет свободно распоряжаться всем моим имуществом. А равно, что супруг, которого она выберет, также сможет распоряжаться моим имуществом, носить титулы и знаки отличия, которыми Его Величеству благоугодно было удостоить меня».
Секретарь протянул ему перо.
Росчерк дона Альваро, обычно весьма изящный, теперь дрожал, как он сам, и обрывался, как его жизнь.
Супруга отпустила свидетелей. Взяла завещание, положила в ларец мужа, заперла на три ключа, а ключи повесила себе на пояс.
Сделав это, она рухнула на колени. Слёзы текли по её лицу; она прятала их, склонив голову. Донья Исабель склонилась к самому песку, пыталась молиться, но уже не могла скрыть жгучей скорби и только тихо рыдала.
Он позвал её. Она разом поднялась.
Он попытался в последний раз остановить на ней угасающий взгляд. «Исабель, Острова...» Он смешал их в одном вопросе.
— Что будет с Островами? Что будет с тобой?
— За меня не тревожься.
— Золотые острова существуют. Я видел их!
— Конечно, видел.
— Не дай другим отступиться... Не отступай сама...
Исабель успокаивала его:
— Чтобы я да отступилась?
Она взяла его за руку; он с силой сжал её ладонь.
Сама того не сознавая, она пыталась влить в него крепость и жар:
— Я пойду до конца, ты меня знаешь.
Он закрыл глаза и так лежал.
Альваро де Менданья не только страстно любил жену: такую молодую, красивую, богатую, сильную женщину, воплощение жизни во всех её проявлениях. Он ещё глубоко уважал её и знал, что это за человек.
Она была равной мужчинам.
Если кто может здесь править, если кто может выжить — то только она.
— Ты должна быть королевой четырёх частей света...
Эти слова он говорил, когда объяснялся ей в любви. И ещё раз — когда просил руки. И шептал их утром после первой брачной ночи.
— Ты должна быть королевой четырёх частей света... — твердил он теперь, умирая.
Ночь кончилась, солнце достигло зенита — и 18 октября 1595 года дон Альваро де Мендоса с этими же словами испустил дух.
И что теперь?
— До Бога высоко, до короля далеко. Здесь — всем слушать меня!
Книга первая
ТРИНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ.
КАЮЩАЯСЯ ГРЕШНИЦА И ДВА ЕЁ МУЖА
Золотой век Испании
1608
Лима, монастырь Санта-Клара
Глава 1
БОЖЬЯ МАТЕРЬ МОРЕПЛАВАТЕЛЕЙ
В 1608 году на развалинах цивилизации инков в Лиме воздвигались башни собора, балконы вице-королевской резиденции, дворцы с решётчатыми ставнями, двориками, фонтанами — роскошь испанской архитектуры эпохи барокко.
Эрнан Кортес и Франсиско Писарро уже полвека как лежали в могилах. Серебро из рудников Потоси оплачивало войны в Европе. Люди Нового Света продолжали искать Эльдорадо и смотреть в будущее.
Смотреть на море, омывающее Перу — на Тихий океан. За ним лежали державы, которые ещё предстояло завоевать.
И хотя как нельзя более далеки от этого были помыслы монахинь в Лиме, отрезанных от мира неодолимыми стенами, но за решёткой на хорах церкви клариссинок, и за другой решёткой — деревянной, за бархатным занавесом и холщовой гардиной таилось нечто, будившее желание свободы, служившее символом Америки.
То не был запечатанный ларец в алтаре — золотой реликварий, хранивший мумифицированное сердце отца-основателя, блаженного дона Торибио, которого в Риме уже готовились причислить к лику святых. И не «монстранц[4] сестёр святой Клары», пожертвованный монастырю семьями новоначальных монахинь — дочерей и внучек конкистадоров, украшенный таким множеством огромных, тяжёлых жемчужин, что Христовы невесты в одиночку не могли достать её из шкафа в ризнице и водрузить на алтарь.
То была раскрашенная деревянная статуя — повторение другой статуи, поглощённой водами Южных морей — Божья Матерь, дорогая сердцу одной из благодетельниц монастыря.