Лиша кивнула. Она не стала притворяться, что для нее это новость; она знала Гареда всю жизнь. Народ любил его и доверял ему. Он был своим – первым лесорубом, откликнувшимся на призыв Арлена Тюка выйти в ночь с топорами. С тех пор он еженощно вставал между жителями Лощины и демонами, и все это знали. Народ спал спокойнее, зная, что защищен Гаредом Лесорубом.
Но деньги он тратить умел гораздо лучше, чем считать. Лиша могла наштамповать сколько угодно клатов, но их ценность будет зависеть от доверия к ним людей.
– Вы все еще готовы пойти к нему, если я попрошу о вашей отставке? – спросила Лиша.
– Это пустая угроза, госпожа, – засопел Артер. – Барон Лесоруб меняет чиновников быстрее, чем кружки с элем. Сквайр Эрнет покинул должность после того, как барон пригрозил оторвать ему руки.
Лиша вздохнула:
– А если я прикажу вам перейти к нему, а ему – вас принять?
– Нарушу клятву и перебегу в Красию, – ответил Артер, и Лиша расхохоталась так, что засаднило горло.
Ее взгляд снова упал на гору бумаг, и веселье улетучилось. Она потерла висок, пытаясь унять тупую боль, которая скоро расцветет и станет острой, если Лиша не поест и не побудет в одиночестве часок в своем саду.
– Гареду нужен бесстрашный делопроизводитель.
– Не знаю, где взять такого, если не считать Арлена Тюка, – сказал Артер.
– Я подумала не о мужчине, – возразила Лиша. – Уонда?
– Не смотрите на меня, госпожа, – откликнулась Уонда. – У меня с бумагами хуже, чему у Гара.
– Тогда будь добра, найди сударыню Лак.
– Да, госпожа, – улыбнулась Уонда.
– Спасибо, Эмелия, что пришла. – Лиша махнула рукой на стул у своего стола. – Присядь, пожалуйста.
– Благодарю, графиня. – Розаль сделала плавный, отработанный реверанс, а выпрямившись, подобрала юбки так, что, когда она села, не сбилось ни складки.
– Зови меня госпожой, – сказала Лиша. – Чаю?
– Да, госпожа, пожалуйста, – кивнула Розаль.
Лиша подала знак. Уонда могла из лука продеть нитку в иглу и чай разливала не хуже, а две дымящиеся чашки и блюдца доставила в одной руке, как пару клатов.
– Тебе нравится Лощина? – осведомилась Лиша, взяв чашку.
– Здесь замечательно. – Розаль бросила в чай сахар и принялась размешивать. – Все бесконечно радушны. Все взволнованы нашей свадьбой. Даже ваша матушка предложила помочь с подготовкой.
– Да ну? – Об этом Лиша услыхала впервые.
Казалось немыслимым, чтобы Элона кому-то помогла по доброте душевной, и в первую очередь – Эмелии Лак.
Розаль кивнула:
– Она познакомила меня с лучшими флористками и портнихами и дала кое-какие… занятные советы насчет платья.
– Моя мать не из тех, кто щедро расходует ткань, – заметила Лиша. – Особенно сверху.
Розаль подняла чашку и подмигнула:
– Я одевалась хуже, чем ваша матушка может вообразить. Но сейчас – не тот случай. Розаль предназначалась другим мужчинам. Гаред получит невесту из жонглерского сказа.
– Гаред не получит ничего, пока не покончит с писаниной, – возразила Лиша, указывая на стопку бумаг.
Розаль кивнула снова:
– В бумагах Гаред не силен. Я могу после свадьбы…
– Так не пойдет, дорогуша, – сказала Лиша. – Напомнить, что ты у меня в долгу?
Розаль помотала головой. Лиша спасла ее от матери-герцогини, которая хотела бросить избранницу Гареда в тюрьму после скандала при дворе.
– Конечно нет, госпожа.
– Хорошо, – ответила Лиша. – Кости Аманвах сказали, что я могу верить в твою преданность Лощине, и сейчас мне нужен именно такой союзник.
Розаль поставила блюдце, села прямо и положила руки на колени:
– Чем я могу быть полезна?
Лиша указала на стопку:
– Скажи своему сговоренному, что не осушишь ему семенники, пока он не сядет и не наведет порядок в счетных книгах.
Розаль изогнула бровь, губы чуть тронула улыбка.
– Помилуйте, госпожа, я никогда не осушала барону семенники. Мы не женаты! Сами подумайте, какой выйдет скандал!
Улыбка переросла в ухмылку.
– Но я слежу за его стволом. Сказала, что не выну из портков, пока сам Гаред не будет связан. Теперь всякий раз, когда мы остаемся одни, он мчится за кандалами.
– Создатель!.. – проговорила Лиша. – Ты не лучше моей матери. Присмотри, чтобы он не набрался ночной силы, иначе сломает кандалы-то.
Розаль сверкнула глазами:
– В глубине души, госпожа, он этого не желает.
– Госпожа – ничего, если я подожду снаружи? – вмешалась Уонда.