Элисса прыснула сквозь слезы.
Вдруг она встрепенулась:
– Слышите пение?
– Вон там. – Раген смотрел в дальнозор, но то, что он видел, для Элиссы терялось в сумраке.
– Что это? – спросила она.
Раген передал ей дальнозор:
– Похоже на похоронную процессию.
Элисса различила игравшего на скрипке жонглера, а по бокам от него пели две красийки в красочных одеяниях. Позади шествовали рачитель и изысканно одетая женщина, за которыми следовали слуги и восемь лесорубов с деревянными носилками на широких плечах.
За ними шли сотни людей и подтягивались новые. Во главе их шагала труппа жонглеров в пестрых нарядах.
– Впереди жонглер, – сказала Элисса, снова направив дальнозор на первый ряд. – Может, это товарищ Арлена? Скрипач-чародей Рожер Восьмипалый?
– Если только Арлен не уточнил, что Восьмипалый – женщина с двумя здоровыми руками, – ответил Раген.
Элисса присмотрелась и поняла, что он прав. В первой тройке шли только женщины.
Элисса принялась изучать певиц и скрипачку. Их музыка была такой чистой, что наводила жуть; она разносилась в вечернем воздухе, словно на крыльях магии.
– Зачем похоронной процессии идти на границу великих меток?
– Чтобы убить семерых недрил, – сказал Терн.
Элисса глянула на него:
– Для чего?
– Это красийский обряд, – объяснил Раген. – Тамошние верят, что умерщвление семи демонов – по числу Небесных столпов – чтит и направляет дух усопшего по одинокому пути.
– По одинокому пути?
– Тому, что ведет к Создателю. – Голос Терна напрягся. – И на Его суд.
Когда процессия приблизилась, они сошли с дороги, выждали и слились с толпой. Госпожа Лощины держала жезл, похожий на тонкую кость в золотой оболочке с выгравированными метками. На ходу она чертила в воздухе световые метки, которые повисали, как серебристые письмена. Затем поводила кистью, и они взмывали в небо, откуда сверкающей россыпью освещали идущих.
– Раген, – тихо произнесла Элисса.
– Вижу.
Раген слышал о красийской магии демоновых костей, но до сих пор понимал ее плохо. Если после смерти подземников в его костях сохранялась магия, то действия госпожи мог повторить любой опытный метчик.
А в Милне мало кто мог сравниться опытом с цеховым мастером метчиков и его женой.
Процессия остановилась у огромной поляны, и ведущее трио, сойдя с дороги, направилось в центр. Песня сменилась, и на границах появились привлеченные звуком демоны. Элисса впилась ногтями в плечо Рагена, но оба не смогли вымолвить ни слова.
Кто-то в толпе закричал, когда подземники приблизились чуть ли не вплотную, но музыка вновь изменилась – и когти прорыли в почве огромные борозды: демоны остановились как вкопанные.
Скрипачка вела мелодию, не пуская демонов на середину поляны, а красийки кружили, отгоняя пронзительным криком одних и удерживая на месте других, пока от каждого вида не осталось по одной особи.
Власть исполнителей казалась невероятной, Элисса в жизни не видела ничего подобного. По сравнению с ней бледнели даже рассказы Арлена о чародее-скрипаче Восьмипалом.
– Мы должны доставить эту силу в Милн, – сказала она.
– Да, – согласился Раген.
– Восьмипалый записывал музыку на бумаге, – сообщил Терн. – Я видел ее у жонглеров.
– Я найду цехового мастера жонглеров и заплачу любые деньги за копию, – кивнула Элисса.
– Это бесплатно, – сказал Терн. – Восьмипалый велел со всеми делиться.
– Ты же не думаешь… – Взгляд Элиссы метнулся к гробу, покрытому тканью с вышивкой: скрещенные скрипка и смычок.
– Ночь!.. – прошептала она.
Лиша обернулась на громовой топот. На дальнюю сторону поляны вышел из леса двадцатифутовый скальный демон. Он, как былинки, расшвыривал голые зимние деревья.
Лесорубы сомкнули ряды позади него, захлопнув ловушку для очутившихся на поляне семерых демонов и не пропуская новых. Их меченые рубящие орудия висели за спиной нынешней ночью без дела. Они стояли на страже, обходясь пением.
То была старая песня лесорубов, которую в Лощине знали все, – «Гори, очаг». Под «горением очага» в этом случае понималась слаженная рубка деревьев. Лиша помнила ночь, когда ее впервые услышал Рожер. Он несколько дней мычал эту мелодию под нос, перекладывая на скрипку. Ее товарищ произвел мельчайшие изменения, но каким-то образом привнес в музыку свою особую магию.
Сейчас первый куплет помог лесорубам идти в ногу и одновременно не подпускать демонов. Второй притянул врага, а третий дезориентировал подземников, когда на них пали топоры.
– Он все еще нас охраняет, – прошептала Лиша.
– О чем вы, госпожа? – спросила Уонда.