— Меня зовут Алекс, — сказал он.
Следующий день был бы обычным днем, если бы среди кучи стандартных телефонных звонков не раздался бы этот:
— Компания «Ваша работа — наша забота», оператор Анна слушает, — как обычно сказала я.
— Помогите мне, — раздался встревоженный тонкий голос.
— Да, конечно, мы поможем вам устроиться на работу, скажите, пожалуйста, как я могу к вам обращаться…
— Майя… Меня зовут Майя. Но я не ищу работу, я звоню чтобы вы мне помогли…
Я старалась не отходить от скрипта.
— Чем же я могу вам помочь, Майя? Это связанно с графиком выхода на смену, или у вас какие-то вопросы по зарплате, проблемы с менеджерами?
— О чем вы? — голос на той стороне провода чуть ли не плакал, — в газете было написано «Уберем тревогу», помогите же мне! Мне плохо! Мне страшно!
«Найдем работу — уберем тревогу», — один из слоганов нашей компании. Наверно, девушка перепутала со службой психологической помощи. Следовало аккуратно перенаправить ее. Но куда? Быстро поискать в интернете горячие линии психологической помощи?
Пока я решала, что делать со звонком, девушка на том конце провода продолжала:
— Я не понимаю, что со мной, все было хорошо. Я готовилась к тесту, ходила на танцы. А потом… потом…, — она словно боялась произнести эти слова, — а потом мне стало страшно, даже жутко. Как будто кто-то постоянно находится рядом и следит за каждым моим шагом…
Тем временем, на экране монитора высветился номер психологической службы.
— Простите, Майя, вы позвонили в службу поиска работы. Возможно, вам попался наш слоган «Найдем работу, уберем тревогу» и вы, в вашем состоянии, немного напутали. Если хотите, я могу…
— Ой… простите…, но мне так страшно… вы не могли бы поговорить со мной… немного, пока я тут одна.
Я покосилась на менеджера — та сидела в паре метров от меня, в любой момент готовая прослушать наши разговоры. Но сейчас она была занята маникюром.
— Что же вас так напугало, Майя? — спросила я.
— Я не знаю. В том то и дело. Все было прекрасно. А потом… внезапно, появилось это чувство сильной тревоги… ужаса… да. Даже ужаса. Такой страх, что я не справлюсь. Ни с чем. Что я никто, что я… не могу дальше жить, что жизнь бессмысленна. Меня словно тяжелым камнем прижимает к кровати. Я и номер ваш набрала только потому, что газета — это единственное, до чего дотянулась моя рука. Может, мне глицина* попить?
Я не знаю, что мной тогда двигало, но видимо, в этот момент Фрэнки ушел флиртовать с Ревностью нашей коллеги со второго этажа, и не находясь под властью его влияния, я вдруг неожиданно для себя, сказала:
— Давайте с вами встретимся, сегодня. Вы знаете бизнес-центр, самое высокое здание в Северном районе городе? Там внизу есть кафе…
— Ну это же надо куда-то идти… мне кажется, у меня нет сил…
— Послушайте, — я вдруг сама удивилась решимости моего голоса, — боюсь, у вас сильнейшая депрессия, я предлагаю вам встретиться со мной…, если вы этого не сделаете, то…, вы можете умереть…, — это звучало жестко, но как еще заставить человека встать с кровати?
Голос на той стороне молчал. И вдруг сказал: «Как те восемь человек? Я уже думала об этом… я думала, может, это какая — то простуда… или грипп…, и я подхватила его. Один из погибших… мы вместе учились на одном потоке в университете… слушали пары по психологии…», — она тяжко вздохнула, — я попробую прийти… во сколько?»
Я посмотрела на часы. Медлить мне не хотелось. До вечера… доживет ли она до вечера?
— У меня скоро обеденный перерыв, в три часа дня. Внизу бизнес-центра есть кафе. Туда впускают всех. Приходите. Я буду вас ждать. Вы узнаете меня по фиолетовой кофте и коротким черным волосам, — сообщила я в телефонную трубку.
— Хорошо. Я приду, — ответила она мне.
Послышались гудки, а следом раздался следующий звонок.
И пришло смс от Алекса:
«Привет. Вчера навалилось много работы. Сегодня снова буду в вашем кафе. Если сможешь, приходи. Буду рад снова видеть тебя. Во сколько у тебя перерыв?», — прочла я это сумбурное сообщение, параллельно отвечая на звонок.
— Я не знаю, что ты натворила, но я чувствую ощущение некоего беспокойства, и оно мне не нравится, — сказал вернувшийся Фрэнки.
— Почему тебя нельзя оставить ни на минуту, — ругался Фрэнки, когда я отошла в туалет, чтобы рассказать ему об этом. Он был не характерно зол.