— Все, я прошла курс молодого эстонца! — сказала я и вышла в коридор.
Я спустилась вниз, мелкие проводили меня задумчивыми взглядами, обсуждая мою необычную внешность. Я зашла в женский туалет. Упс, мне не сюда. Я вышла и зашла в мужской, провожаемая странными взглядами мелких. У раковин стояли два эстонца. Один чистил зубы и что-то мне сказал. Вот это шкаф! Я ответила. От удивленно уставился на меня и довольно недоброжелательно что-то заговорил. Я прервала его на полуслове и, сопровождая невнятными звуками, сообщила ему, что он дебил, и что пусть чистит свои зубы дальше! Второй эстонец поперхнулся зубной пастой и раскашлялся. Первый эстонец знаки понял, а вот речь не разобрал, но зато завис. Я проскользнула в кабинку и закрылась там. На выходе меня поджидал этот же эстонец, уже почистивший зубы и вооруженный щеткой. Он у меня что-то спросил, наверное, так:
— Те, что жить надоело?
— Да! — я покивала, сопровождая псевдоэстонским.
— Ты что, вообще?
— Ага! — снова согласилась я.
— Не понял!
— Вот и дебил! Я тебе это пятый раз уже говорю! — я постучала по лбу, а потом по стене.
— Тьфу-тьфу-тьфу! — второй эстонец покушал пасты и теперь спешно ее выплевывал. Прополоскал и обратился ко мне, видимо, сетуя, что я не даю ему по-человечески почистить зубы.
— Все, сейчас я тебе вмажу! — сообщил мне эстонец и стал потирать кулаки.
Я сцапала его кулак и двинула им же ему в челюсть. Проверенный трюк!
— Тьфу-тьфу-тьфу! Ну что вы издеваетесь! — наверное, сказал второй эстонец, в третий раз давясь пастой. Бедный! Я похлопала его по спине. Тот то ли поблагодарил, то ли попросил больше его не смешить и не пугать.
Шкаф тем временем начинал второй заход. Я просто шагнула в сторону. Он промазал, точнее попал, но по кабинке. Помял, наверное, бедную! Зато я ловко вытащила у него щетку из руку, посильнее ткнула ей в бок, вручила обратно и убежала из туалета. Шкафчик выбежал из туалета за мной и пробежал мимо. Следом за ним вышел второй, все еще хихикая. Остановился и призадумался, видимо, говоря себе:
— Здорово он его. А кто это? Кого-то он мне напоминает. Нет, я его не знаю! Кто это?
Этот тоже прошел мимо. Жаль, нельзя сказать "Здрасте!" Я семимильными шагами забежала в комнату.
— Ху… ху… ху…. - я тяжело дышала. Все начали наперебой спрашивать, что стряслось! Я объяснила, что ко мне пристал такой высокий Шкафчик и собрался набить морду. Эстонцы неподдельно ужаснулись. Особенно переживал один, особо впечатлительный, который хотел научить меня драться. То ли потому, что не научил, то ли потому, что я и так умела.
Топ-топ-топ. Я ушла поскорее в другую комнату. Шкафчик ворвался в ту комнату и стал орать. Как же я ему понравилась… или не понравилась? Я вышла в коридор и снова зашла в комнату, где бесновался Шкафчик. Точнее, просто открыла дверь и застыла там.
— Ну и? — спросила я.
Тот разразился громкой тирадой и чуть ли не бегом бросился ко мне. Я выждала нужное время, и хлопнула дверью перед самым его носом, точнее, прямо по нему. Подождав чуток, чтобы парень протормозился, я открыла дверь и невинно спросила его, собирая все гласные подряд. Тот взревел, как раненый медведь. Хотя он и впрямь ранен! Больно дверью-то по носу. Я протянула ему руку в знак мира. Тот расплылся в кровожадной ухмылке и принялся мять мне руку. Пыжится, пыжится и все без толку. Я уж было хотела предложить ему двумя руками сжимать. Есть один секрет: сколько ни пыжься, больно не будет. Эстонец побагровел.
— Не обделайся! — тихонько сказала я.
— А?
Я в лучших традиция погладила его по головке и сжала его ладонь.
— Ау! — воскликнул он, выдирая руку, скорее от неожиданности, чем от боли.
Я наступила ему на босую ногу и убежала в другую комнату, где у нас жили украинки. У них там спали эстонцы, и один из них говорил во сне.
— О, и тут Лариска!
Я положила ему руку на лоб и провозгласила что-то пафосно-похоронное. Тот проснулся и что-то у меня спросил, протирая глаза. Я честно ему ответила, хотя не поручусь, что именно. Парень резко прозрел и выдал какой-то длинный монолог. Я показала ему кулак, он мне — свой. Как все предсказуемо! Я двинула ему его же кулаком. Тот примирительно взмахнул руками и лег на кровать, будто говоря:
— Ладно-ладно, не возникаю. Сплю!
Шкафчик забежал и в эту комнату, я проскользнула мимо него и вернулась в комнату к «своим» эстонцам. Они, кажется, уже померли от ужаса. Неужели так за меня боятся?
— Да не бойтесь, парни! Я ему ща накостыляю — заречется связываться с маленькими… и русскими… — сказала я им.
Шкафчик залетел в комнату и принялся орать, наступая на меня. Болтать ему быстро надоело, он замахнулся, я отодвинулась, и по голове досталось спящему эстонцу. «Гав-гав-гав-гав» — заорал разбуженный столь бесцеремонным образом и настучал по голове Шкафчику, я добавила, приложив его несколько раз лбом об бортик кровати. Эстонец озверел и бросился на меня, я снова отошла и подставила ему подножку. Куда ему, такому большому и эстонскому, до меня, такой маленькой и русской?
— Ау! Я тебе! — я пригрозила ему, потирая ногу, и добавила пару грозных слов на псевдоэстонском. Мой оппонент валялся на полу, потирая ушибленное плечо. Наверное, больно с такого роста падать! А интересно, кто выше, — Шкафчик или Подушка?
Я плюхнулась на подушкину кровать и попала кому-то на ноги. У меня тут же что-то спросили. Я потерла ногу, мне посочувствовали и спросили, кто же все-таки я. Я ответила, что все «ок», изобразила, что сейчас этого Шкафчика в окно выкину. Эстонцы проследили траекторию воображаемого полета и похихикали. Шкафчик стал подниматься. Я наехала на него по поводу того, что ушиблась об его ногу, и выбежала из комнаты. Эстонцы все еще боялись, только теперь, похоже, не за меня, а за своего собрата. Да, он им роднее меня!
Куда спрятаться? Куда? В женский туалет? Неинтересно! Я зашла в мужской душ. Там все шесть раковин были заняты эстонцами. Мне что-то сказали.
— О-о! Сто вопросов в секунду! Опять ты? — спросила я.
— А?
Я изобразила ему, что он чистит зубы и поперхивается. Тот рьяно замотал головой.
— Как же, как же! Это точно ты! — я обличительно ткнула в него пальцем. В душ залетел Шкаф. Я схватилась за голову.
— Как он меня достал!
Мой знакомый быстренько стал споласкивать зубы.
Шкафчик попер на меня с кулаками. Ну уж нет! Я оттолкнулась и уехала по мокрому полу к двери, Шкафчик вписался в стену и упал.
— Тьфу-тьфу-тьфу! Кхе-кхе-кхе! — закашлялись пять эстонцев, а шестой, мой знакомый, вещал, какой он умный, что сполоснул зубы. Я выбежала из душа, хотя из самого душа кто-то тоже вышел. Эх, зря, надо было посмотреть! Я вернулась к своим эстонцам с важным видом.
— Все, уделала я вашего другана!
Эстонцев хватил паралич. Они стали переговариваться.
— Она еще жива?
— Но как такое возможно?
— Как ей удалось выжить?
Шкафчик ворвался в комнату и снова стал наезжать. Я невозмутимо ему отвечала, улыбаясь. Видимо, моя улыбка ему не понравилась.
— Хочу и лыблюсь! — ответила я.
— А?
Я показала улыбку на нем же самом, поогая ему улыбаться руками!
— А!
— Ха-ха-ха! — заржали все эстонцы, Шкафчик, подумав, присоединился. В комнату ворвался Дима.
— Да что тут такое? Чего вы шумите? Вы хуже синей дачи! Это все из-за тебя! Зачем я тебя сюда привел? Ты чей?
Я ответила на псевдоэстонском.
— Ты чей? — Дима потряс меня за рубашку.
Я оттолкнула его руки и высказала все, что я о нем думаю по-псевдоэстонски, красноречиво размахивая руками и делая морду кирпичом.
— Что ты еще, мелочь, выступаешь тут? — завопил Дима.