— Да убери ты, что ли ноги! — воскликнула я и закрыла дверь на ключ. — Фух…
Я вышла на улицу и подошла к окну в комнате, в которой был заперт Подушка. Он был жутко зол, и решетку на окне разве что не грыз. Ой, какой страшный!
— Сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе орел молодой! — продекламировала я. — В столовку сбегать?
Подушка только кипятился.
— О-о! Ольга! — воскликнула я, увидев Одеяло.
Тыдынк!
— Ты что? — спросила я у Подушки.
— Ничего! — грозно не то прошипел, не то пробасил он.
— Оль, я сейчас! — сказала я и пошла к Одеялу, который разве что по земле не катался от смеха.
К нам тут же подбежали Костя и Антон.
— Ты Ольгу не видел? — спросили они у Одеяла.
— Нет. А что?
— Да она нам нужна очень.
— Вы у него спросите, он видел, — посоветовал Одеяло, тыкая на меня.
Парни подбежали ко мне.
— Ты Ольгу не видел?
— Вы скажите, я ей передам, — сказала я.
— Нам она нужна! — сказали они мне.
— Кость, ты тут самый старший, разуй глаза! — тихо сказала я.
Костя разул, потом еще раз, потом еще и рот разул.
— В общем, тут такое творится! Говорят, что на синей даче Ольга промышляет, на красной какой-то эстонец, его привели на зеленую, он и там переполох устроил. Вожатые пытаются сохранить порядок на желтой даче, даже в туалет не пускают, сразу с дачи выгоняют! Бунт по всему лагерю! — затараторил Костя.
Я изучила их внешность и поразилась. Бедные парни только шорты успели надеть, а бегают босиком!
— Кто у вас там на даче? — деловито спросила я.
— Сменились. У нас ваши! — ответили мне.
— Ольг? — из окна спросил Подушка.
— Подушк! — отозвалась я. Он меня не видит, только слышит.
— А я думал, он прикольнулся! — Подушка выпал в осадок.
— Короче, пошли на желтую. На синей — девочка, на красной — мальчик. А на желтой — средний род? Плевать, пусть будет эстонец. Все равно там наши, они все знают, — решилась я.
Меня провожали вопросительными взглядами.
— Спокуха! — ответила я украинцам, эстонцам изобразила знаком, и удалилась.
Подушка уже вовсю ругался со Шкафчиком. Но он его тоже не видел, иначе бы поберегся ругаться. Как мне позже объяснил Одеяло, Шкафчик доказывал Подушке, что я-парень намного лучше него, Подушки, и что мне-девушке я-парень больше понравлюсь, и прочие глупости. Одеяло чуть не помер прямо на лавочке от смеха. Бедный, такие муки вытерпел!
Мы дошли до желтой дачи и пронаблюдали за сменой караула. На вахту заступил Дима — бильярдный шар, Наташа и самый высокий Дима.
— Так, парни. Значит, я — Олег, вы со мной познакомились на улице, я стоял вместе с эстонцами, — я рассказала им свою легенду и стала приводить себя в порядок. — Так?
Костя с Антоном хихикали и кивали головой.
— Привет, Дима! Привет, Дима! Прие-эт! — последний привет предназначался для Наташи. Костя с Антоном обалдело смотрели мне вслед, что меня так запросто пропустили.
Мы спокойно прошли в комнату и увидели там сокрушающихся юношей. Те быстренько свернули цирк и уставились на меня.
— А наши все на зеленую ушли.
— Сейчас вернутся, туда наши вожатые ушли! — сказал Костя.
— Мы в душ, мы в душ, мы в душ! — послышалось в коридоре. Это шли девушки.
— Я тоже в душ, — сказала я парням.
— Ты что, придурок? — удивились они. Костя с Антоном хохотали в обнимку.
Я спустилась и зашла в душ.
— А-а-а-а-а-аи! — завизжали девчонки.
Я быстро сняла с себя рубашку и прикрылась полотенцем.
— Что у вас тут? — в душ ввалился Дима-шарик.
— А-а-а-а-а! — завопила я вместе со всеми. — Па… па… паук!
— Откуда тут паук? Не вешайте мне лапшу на уши!
— Синедачники принесли, когда в гостях были! — нашлись девчонки.
Дима ушел. Я положила полотенце и надела рубашку.
— Девочки, не пугайтесь, я Дубровский! — сказала я.
Девчонки хохотали.
— Какой из тебя Дубровский… Лучше в мужской душ сходи, посмотришь, какая будет реакция.
— Так я там раздеваться не буду!
— Ха-ха-ха.
Мы поднялись наверх, вместе со мной к парням зашла еще одна девчонка.
— Дайте мне какую-нибудь одежду, — попросила она.
— Тебе мало своей?
— Мне мужицкую надо!
Ее одели. Немного безвкусно, но что поделать! Я-то в эстонском бутике одевалась, а ей всего лишь украинский достался. Мы спустились и зашли в мужской душ. Кто в полотенце, кто только в трусах.
— Это еще что такое? — завопили парни.
— Говорю, же это только в эстонском душе такой фокус проходит, — сказала я девушке.
Девушку выставили, меня оставили. Я все свое «хи-хи» запихнула подальше, помыла руки, как будто так и надо, и вышла.
— Я была и в мужском туалете. И там опознали! — вздохнула она.
— Я похоже, поняла, — хихикнула я.
— Что?
— Туфли-то надо было сменить!
— Ха-ха-ха!
Я спокойно зашла в мужской туалет, прошла и заперлась в кабинке. Ноль внимания. Я постояла там немного и вышла. Я зашла в кабинку с биде.
— Ты куда? — окликнул меня кто-то. — Ты же вроде бы только что!
Я не стала закрывать кабинку.
— Вот придурок!
Прыг-скок, я оказалась в закрытой кабинке.
— О-о-о!
Прыг-скок, я вылезла с порошком.
— А-а-а! Круто!
О, и тут я своя! Парни-друганы, как я вас люблю! И как теперь этот порошок тащить? Парни помогли.
— И почему все полотенца должен стирать я? — вопил мой спаситель, неся порошок в ворохе полотенец.
Нам встретись мелкие украинцы и тут же приняли меня за нового вожатого. Ой, ей-богу, я оборотень! Кто кем хочет, тот тем и считает.
— Вы не поверите, я эстонец, — сказала я им. — По крайней мере, тут у меня такое прикрытие!
— Прикрытие? Суперагент?
— Ага, с кодовым именем Ольга! Если услышите его, говорите, что она ангел с крылышками.
— ОЛЬГА!
— Она ангел с крылышками! — грянуло на даче.
Мы поднялись наверх, я спрятала порошок и пошла искать ведро. Оно нашлось у мелких… вместе с половой тряпкой!
— Круть! — обрадовалась я.
Мы принесли воды в бутылках, добавили порошка, Там еще мусор какой-то плавал… не суть важно!
— Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя! Дим, Дим, Дим! — заорали мы.
— Что?
Шарах.
— Вы когда успели смениться? — воскликнула я. Это был третий Дима, который был самым симпатичным.
Он снял ведро.
— Вот и волосы отрастил!
Дима сорвал с себя тряпку, зарычал и убежал! Дикий хохот сотряс теперь желтую дачу. Я отправилась собирать мыло в ведро, залила водой и потрясла. Отличная мыльная вода! Я вместе с ведром забралась на второй ярус. Шкаф как-то странно покосился. Мы из него всё вытащили и приставили парня придерживать. Пришли все наши вожатые. Дима прошел на веранду, Капитошка остался в смежной комнате, Андрейка встал у двери. Парень отпустил шкаф. ШАРАХ! Шкаф упал на пол. Андрейка, как ужаленный, выскочил из комнаты и дверь закрыл.
— Ты чего? — спросил у него Капитошка.
— Там что-то с таким грохотом упало! — ответил ему Андрейка.
— Грохот я слышал, а что упало-то?
— Не знаю?
— Может, опять ведро?
Они дружно наткнулись на стул.
— Что это?
— Стул!
— Стул?
— Стул…
— Тут стул!
Я показала парням руками, те поняли мой знак и выкатили кровать.
— А-а-а! — воскликнул Андрейка и рухнул через кровать. Вскочил и снова упал, на сей раз на кровать.
— Ты что, сдурел? Дай поспать! — сонно сказал украинец и поставил ему руку, чтобы тот еще раз упал. Не упал, шкаф помешал. — Ах, ты! — огорчился украинец.
— Пошли звать всех пожатых. Теперь и на этой даче! — самым умным оказался Капитошка.
Вожатые ушли.
— Так, парни, продолжайте в том же духе! — сказала я и убежала на зеленую. — Глушите вожатых! — я побежала на синюю. — А я тут! — я помахала ручкой вожатым, содрав бандану, и рванула на красную дачу, надевая бандану.
Ой, я с ведром бегаю! Мои эстонцы были уже на месте. Я принялась учить их говорить «та» и «нэт» по команде. Сейчас вожатых удивим! Но вожатые не успели.