— Сейчас умру, — зашептала Клинкова, когда мужчина начал медленно массировать клитор.
«Пьяный, а соображает, что делать надо».
— Только после меня, — проникновенный мужской шепот где-то возле уха, — Иначе, как мне без тебя?
И Вера затряслась, чувствуя, как Артем покидает ее тело и заканчивает рукой, ей на поясницу. Чуть-чуть отдышалась, продолжая опираться о стену.
— Что с тобой сегодня?
— Все хорошо, — он пожал плечами, разворачивая девушку к себе, долго целуя в губы.
«Все хорошо».
А потом раз и 9 декабря.
Вера счастливо улыбалась, пока скрипела новыми сапогами по свежему снегу. Теми самыми, которые стояли на витрине обувного.
<…Она решительно зашла в магазин, хватая их с полки и устраиваясь на банкетке для примерки.
— Девушка, осторожнее, пожалуйста, модель из новой коллекции, очень дорогие сапоги, — женщина-консультатнт придирчиво рассматривала Веру, пытаясь выдать собственный оскал за дружелюбную улыбку.
— Принесите 38 размер, пожалуйста.
— Вы уверены?
— Да. И побыстрее, если можно, я очень тороплюсь.
Вера долго крутилась перед зеркалом, делая вид, что сомневается в выборе, но на самом деле сдерживала радостные вопли как могла. Мягкая замша, удобная колодка, голенище идеально «обнимало» ногу, что она не болталась как карандаш в стакане.
Когда Артем спросил, какой подарок она хотела бы на Новый Год, Вера, почти не задумываясь, вспомнила про эти сапоги.
— Да-а-а, Вера Николаевна, я ожидал чего угодно, но не сапог. Женя на прошлый Новый Год заказала мне шубу. Стриженая норка, цвет — кофе с молоком, и чтоб обязательно с капюшоном. Мы с Андреем пол Москвы объездили, я думал сдохну. Как вы, бабы, не устаете от этого дерьма, — он засмеялся, одной рукой стряхивая с сигареты пепел, а другой, хватая Веру за грудь.
— Неужели нашел? — Вера подняла голову, с интересом заглядывая ему в глаза.
— Угу, — он затянулся и покачал головой, — Нашел, представляешь? Да если бы не нашел, она бы меня со свету сжила, — засмеялся, выпуская дым изо рта.
— Ну, у меня нет таких замашек, как у твоей Жени… Пока… нет… — Вера тоже засмеялась, прижимаясь к Исаеву, — Я очень хочу те сапоги, они такие красивые. И камешки на каблуке, представляешь?
— Ладно, ладно, я понял, — Артем снова засмеялся, выпуская Веру из рук, и поднял джинсы с пола, — Хватит?
— На две пары… — Вера едва не разревелась от счастья, пересчитывая деньги, — Тёмка, спасибо, — бросилась ему на шею, целуя лицо.
И когда посчитала, что роль сыграна достаточно хорошо, для первого раза, с каким-то трепетом произнесла четко и громко: «Беру». И уже едко ухмылялась Клинкова, когда на кассе расплачивалась наличными, специально пересчитывая купюры перед носом у кассирши…>
Утром позвонил Геннадий Михайлович, торопливо попросил Веру прийти в ресторан, говорил, что-то про грандиозный праздник, попутно раздавая приказы «за кадром» и также быстро отключился, Вера даже не успела ничего спросить.
На двери табличка «Спецобслуживание», за дверью — воодушевленный гул персонала, звон бокалов и репетиция Дениса на сцене.
— Что здесь происходит? — Вера улыбчиво закинула сумку на барную стойку, забираясь на высокий стул напротив Геннадия Михайловича.
— Молодец, что быстро пришла, — мужчина поправил очки, не отрывая взгляда от таблицы на бумаге, — У жены Артема Александровича сегодня день рождения, готовимся. Решите там с Денисом, что будешь петь. Вечер долгий, так что придется тебе постараться.
Счастливая улыбка пропала с ее лица, и она растерянно огляделась вокруг: «С днем рождения» на шторах сцены, какая-то мишура по залу, на входе стол, полностью заставленный живыми розами в еще нераспакованных кадках. Официантки натирают тарелки, весело переговариваясь между собой, бармен суетливо мечется между выставленными на стойку бокалами. Грузчик Филлипок, как его ласково называли в ресторане между собой, таскал в зал коробки, одну за другой, судя по звону внутри — алкашка. Основательно так затарились.
— А почему раньше не сказали… — Вера почти рухнула опять на стул, стягивая с шеи шарфик.
— Голубушка моя, так тебя последнее время не поймаешь. То приходишь, то не приходишь. Я тебя не трогал, шеф молчит, ну значит так надо. А сегодня сам сказал вызвать тебя, тут уж извините, сказано — сделано. Ты чего такая бледная, Вер?
— Все хорошо, Геннадий Михайлович… Я пойду… Готовиться.
— Точно нормально?
— Да, да…
Это было странное ощущение, как вывалиться с последнего этажа бошкой вниз, но не распластаться на асфальте, а долго и медленно падать, когда от высоты и страха кишки к спине прилипают. Как удар под дых. Осознание, что ей действительно придется петь перед его женой приходило с каждой секундой все яснее. Отчаяние и обида захлестывали с такой силой, что Вере показалось, будто тяжело дышать. Видеть Исаева с другой женщиной, пусть и с законной женой было пыткой, поизощреннее многих. А тут мало того что видеть, так и не иметь возможность подойти, делать вид, что ты тут такой же персонал, как и все остальные. И Андрей… Он был очевидцем их отношений с самого начала, и они вроде бы неплохо ладили, тогда зачем он заставлял ее так унижаться? Развлекать супругу любимого мужчины, какая низость.
Вера постучалась к Никольскому в кабинет и, не дожидаясь приглашения, почти ввалилась вовнутрь. Андрей резво скинул Люсю с колен и откашлялся.
— Ой, Верка, привет, — девушка подплыла к Клинковой, чуть сжимая ее в объятиях.
— Привет, Люсь.
— Иди, иди, — поторопил ее Андрей, поправляя бумаги на столе, а потом жестом пригласил Веру сесть в кресло, — Привет работникам ножа и топора.
Люська игриво хихикнула и, послав Андрею томный взгляд, скрылась за дверью.
— Андрей, зачем ты это сделал? — Вера усилием заставила себя пройти и занять предложенное место. Нервно зарылась пальцами в собственные волосы и вздохнула.
— Что именно?
— Почему ты заставляешь меня петь перед его женой?
— А, ты об этом? — Никольский нахмурился, задумчиво уставившись в одну точку и постукивая пальцем по столу, — Это не моя заслуга, Вер. Исаев распорядился, сказал, что ты должна быть на сцене.
— В смысле?
- Вер, ну я же не идиот. Немного не гуманно, согласись? Любовница и жена на одной территории, забористо даже для меня, — он развел руками, смотря на Веру, — Артем видимо так не считает. Я конечно пытался его отговорить, как видишь, не получилось. У него стальные яйца, скажу я тебе.
— И что мне делать? — Клинкова опустила плечи, сгорбившись в кресле с тоской рассматривая кабинет начальника.
— А ничего. Выйдешь, оттарабанишь свой концерт, с гордо поднятой головой, поклонишься и уйдешь. Все как обычно. Женька хоть и стерва, но такая же баба, не надо показывать, что переживаешь или хуже того — боишься. Выйди и покажи, что ты не занюханная певичка, а знающая себе цену солистка. Она много думает о себе и все свои выходки, умные и не очень оправдывает положением Артема. Это я так, по секрету, — он подмигнул девушке, откидываясь в своем кресле, — Страшного ничего не случится с тобой, да, неприятно, но не смертельно. Раз Артем решил, наверно на это у него свои думки, о которых я не в курсе. Просто веди себя достойно и не лезь на рожон, даже если захочется. У нее все-таки день рождения сегодня.
— Не думала, что доживу до такого, — Вера потрясенно выдохнула, тоже откидываясь на спинку кресла.
— Хозяин — барин, сама понимаешь.
— Да уж. Что по поводу программы?
— Ну, что-нибудь повеселее, пьяным бабам подрыгаться наверно охота будет, пара медляков, ну песен на 6–8 рассчитывай, остальное Дениска доиграет, чтобы не скучно было.
Вера кивнула головой и молча, вышла из кабинета. Вот тебе и причуды богатых. Может Исаев получит какое-то особое наслаждение, столкнув их лбами сегодня вечером? Или мысль о том, что он сможет безнаказанно пялиться на нее, пока будет обнимать жену грела его дьявольскую душонку? Совместит приятное с полезным, так сказать.