Неужели всё будет так плохо? Неужели мы не сможем преодолеть себя и просто поговорить? Неужели на этом и завершится наш брак? Сможет ли Эрас от меня отказаться?
Много глупых, много умных вопрос вертелось в моей голове, когда я, не обращая ни на кого внимания села в седло лошади. Много предсказуемым, много слишком нереальных ответов мысленно было сказано, когда я и отряд лирийцев двигались в сторону Чёрного поля. И много грустных, много счастливых мгновений жизни проносилось у меня в памяти, когда я достигла своей цели. Но совсем ничего у меня не осталось, когда я увидела его.
Пустота, бездна, пропасть… Абсолютная тьма поглотила мой разум, и я могла просто смотреть на любимого человека. Эрас был очень близок для сердца, но не для разума и тела.
Из моего и из отряда Эраса отделились по два война, направившиеся к шатру. Они поочередно проверили его на наличие ловушек, спрятого оружия и неприятных сюрпризов ввиде наемника или флакона с ядом. Шатёр был чист, как сегодняшнее голубое небо.
Боюсь? Да, я боюсь увидеть в глазах Эраса торжество, призрение или… Ненависть. Он же мог начать за эти дни меня ненавидеть?
Спина прямая, плечи расправлены, на лице холодная маска — я приближалась к своему мужу, как королева. Пусть не думает, что его присутствие сможет меня заставить упасть перед ним на колени и молить о пощаде для Лирии. Впрочем, если это будет необходимо, то я… Я упаду.
Эрас помог мне слезть с лошади и в приветствии поцеловал мне кончики пальцев руки. Наши взгляды встретились. В его глазах я видела лишь непроницаемую тьму, не больше.
— Я пришёл поговорить.
— Для этого вы собрали целую армию?
— Я знал, что разговор будет тяжёлым, — с насмешкой ответил Эрас.
В этом возразить ему было нечего. Эрас галантно предложил мне руку: мы вместе вошли в шатёр. Он был полупустой. В центре находились стол с бумагами и чернилами и два кресла. По разные стороны от них, для меня и Эрас, были раставлены сладости, мясные блюда, кувшины с водой и соком. Остальное пространство в шатре было свободно, как пески в огромной пустыне.
— Вы забыли, — Эрас насмешливо посмотрел на меня и протянул мне тот самый клинок.
В первое мгновение мне хотелось отшатнуться от этого оружия. В душе заклубился такой панический страх, что в груди что-то сжалось, а в глазах на секунду потемнело. Я не могла пошевелиться, лишь смотреть на знакомый и слишком опасный клинок.
— Эта ваша вещь, вы мне её просто подарили, — голос чуть ли не перешёл на шепот.
— Вы отказываетесь от моего подарка?
— Нет, но пусть он пока будет у вас.
Гнетущее молчание больно ударило по слуху. Нужно было что-то сказать. И я просто не имела права сейчас отступить.
— Эрас, — мой взгляд остановился на губах короля. На них мне было приятнее смотреть, чем в острые, как лезвие заточенного кинжала, глаза мужа. — Этим клинком, который вы сейчас держите в руках, я хотела убить вас. Вы лежали в целительской палете, раненый, больной, беззащитный, хорошая жертва для давней мести. Поверьте, когда вы убили моего брата, когда заставили меня покинуть собственную страну и стать вашей женой, я хотела вас убить. Мне, если честно, было все равно, что будет с Лирией, свою месть я прикрывала заботой о благополучии своей страны. Вы сделали мне больно, и я хотела, чтобы эту боль почувствовали и вы.
Остановившись, я перевела дыхание. Веки на миг отяжелели: глаза закрылись. Стало легче дышать, сердце перестало стучать, как безумное. Через минуту я уверенно смотрела в глаза правителя.
— Всё изменилось, когда вы стали заботится обо мне. Грот, библиотека, цветы, выполнение моего старого желания и… И вы дали мне шанс стать настоящей королевой двух стран, которая непросто подчиняется своему мужу, а правит вместе с ним. Я не знала, что вы можете быть таким нежным, ласковым… Близким. Я была поражена. Вы уехали на войну с кочевниками, и я скучала по вам, я переживала за вас, я боялась однажды получить письмо, где какой-нибудь генерал уведомит меня о вашей смерти. Тогда я поняла, что вы мне очень дороги. Так дороги, что я готова была простить вам смерть моего брата. Ведь в ней виновны не только вы. Я не смогла…
Голос у меня всё-таки дрогнул. И я непозволительно громко для королевы сглотнула, пытаясь убрать комок слёз. Хотела отвернуться, расплакаться, но Эрас заключил моё лицо в свои ладони, заставляя смотреть только на него.
— Я не смогла и не смогла бы вас убить. Я не хочу причинять вам боль, которую довелось пережить мне. И я не хочу вам мстить. Я прошу у вас прошение за свой… За свой недостойный поступок. Пожалуйста, только не отказывайтесь от меня, мой король. Только не отказывайтесь от меня…
Что такое женская гордость, когда она никому не нужна? Кто такая счастливая женщина, если рядом с ней нет любимого мужчины? Кто мы без своих близких людей?
Никто и ничто. И я бы не смогла пережить эту потерю. Когда убили брата, меня от гибели спас Эрас. Но если сейчас Эрас уйдёт, то кто спасёт меня на этот раз?
Я заплакала.
— Аника? — тёплые объятия укрыли меня о всего света, притягивая к крепкому мужскому телу. — Аника, ты, правда, не смогла меня убить?
— Да, — я обняла Эраса за шею, боясь, что он оттолкнет меня и оставит одну.
— Ты хочешь остаться со мной?
— Да!
— Ты меня любишь?
Вопрос был ожидаем и желанным. Я так долго представляла этот момент, как скажу, что безумно его люблю, что готова, как всякая влюбленная женщина на всё ради своего героя.
— Больше жизни. Я люблю тебя больше жизни.
— Моя любовь к тебе сильнее смерти и я прощаю тебя, — Эрас заглянул мне в глаза, где сейчас бушевало пламя самого настоящего счастья. Прощение, словно белый цветок, расцвело в душе благодарностью и признательностью. Я чувствовала себя не просто счастливым человеком, а человеком, которому подарили крылья, несущие меня в голубое небо, в мое светлое будущее и в большую и чистую любовь.
Эрас тыльной стороной ладони погладил мою щеку и поцеловал в губы так, как только может любимый мужчина…
Нежно, ласково, обжигающе, невероятно, пьяняще, легко, трепетно, страстно и…
"Я тебя люблю" — три таких простых слово, но, как же тяжело их говорить, когда в самом деле сгораешь в этом чувстве. Что я могла потерять, не сказав их? А что получила, когда призналась ему?
Многое.
Эпилог
Снова эта башня. Я как завороженная поднялась по лестнице на верхней этаж. Окно. Так высоко…
— Аника, если ты ещё раз попытаешься сброситься с этой проклятой башни, то я тебя не только спасу, но и запру в южной резиденции рода Дорок'ха!
Эрас вплотную подошёл ко мне взади и крепко обнял. Его ладони привычно легли на мой живот и от них по всему телу расходилось приятное тепло. Откинув голову назад, я закрыла глаза, чувствуя себя защищённой от всего мира.
— И спрашивается, кто меня все время доводит до такого состояния, что приходится идти на такие крайние меры?
Я развернулась и ладошками уперлась в грудь мужчины. Он почти не изменился с тех, как сейчас кажется, далеких событий, разве только шрам от магического меча остался, словно грустное напоминание. Впрочем, в памяти сохранились не только печальное прошлое, но счастливые мгновения. Эрас ведь в самом деле пришёл за мной.
— Больше таких крайних мер не будет, — тоном, не знающим возражений, заявил король Лирийского и Инарского королевств, подхватывая меня на руки. — Аника, пожалуйста, хватит надо мною издеваться! Я за тебя волнуюсь.
Наклонив голову, чтобы Эрас не увидел, я улыбнулась. Мой муж вот уже третьи сутки не отходит от меня ни на шаг, напоминая мне то время, когда король вышел со мною на руках из шатра, где должны были проходить переговоры, посадил меня на свою лошадь и отправился в инарский лагерь, где не отпускал меня от себя не дальше расстояния вытянутой руки. Именно из этого лагеря мне пришлось писать послание Совету Лирии о том, что со мной все хорошо, что переговоры идут с переменным успехом, но король Эрас Дорок'ха поклялся мне своим родом, не нападать на Лирию. Помню, мы тогда долго сидели в его огромной палате, стоящей в середине военного лагеря инарцев, и разговаривали. Ведь у меня с ним всегда было так мало времени, чтобы просто поговорить. А тогда… Тогда наконец-то появилась возможность заново познакомиться Эрасу — с собственной женой, а мне — с моим мужем. Мы узнавали друг друга огромными резкими рывками, мгновенно окунаясь в водоворот прошлого и настоящего. Мы вспомнили все, что когда-либо заставляло нас видеть друг друга, говорить друг с другом и прикасаться друг к другу. Мы не боялись ошибиться, проговориться, выдав какую-то важную государственную или личную тайну, между нами теперь не было секретов, ведь нас связало гораздо большее, чем брак — любовь.