— Мы не хотим, чтобы она жила с нами, — заявил вождь. — Но я вам дам совет. Охотники, которые однажды проходили мимо нашей деревни, рассказали нам, что недалеко отсюда живут иностранцы. Их община называется монастырем. — Он пожал плечами. — Возможно, они примут старуху. — Указывая пальцем на дорогу, он сказал: — Вам туда.
Ни Анна, ни Стенли никогда не слышали о католической миссии в этом регионе, однако прошло уже много лет с тех пор, как они имели какие-то контакты с европейцами. А поскольку лучшего плана у них не было, они воспользовались советом вождя, хотя понимали, что придется отклониться от своего маршрута. В любом случае, им казалось, что, пока они не избавятся от «ведьмы», им не будут рады ни в одной деревне, а следовательно, они не смогут выполнять свою работу.
Анна хотела было спросить Наату, не обладает ли она какими-нибудь тайными знаниями о целительстве, которыми могла бы поделиться с ними, но передумала, решив, что не очень мудро будет с ее стороны привязываться к старухе. Та и так чувствовала себя на заднем сиденье «лендровера» как дома. Один раз она даже сорвала цветок и пристроила его на дверце. Это скромное желание украсить машину было явно собственническим жестом.
Ближе к вечеру Анна стала подумывать о том, что они будут есть на ужин. Она смотрела по сторонам в поисках хоть каких-то признаков миссии — побеленных известкой домов, указателей или хотя бы дикой птицы, прячущейся в кустах.
Дорога некоторое время шла вдоль подножия холма, а потом резко сворачивала. Стенли замедлил ход, чтобы вписаться в поворот. Перед ними снова простиралась равнина, а вдалеке виднелся горный хребет. Анна затаила дыхание. Форма темной скалы, возвышавшейся неподалеку, была особенной. Знакомой.
Анна почувствовала, как ее охватывает волнение.
— Коун-Хилл! — выдохнула она название достопримечательности, столь хорошо ей известной и столь часто виденной его с другой стороны. Из Лангали.
Бросив взгляд на Стенли, она поняла, что он высчитывает, сколько времени займет дорога туда, и кивнула.
— Я и не думала, что мы так близко.
Анна на некоторое время умолкла и закрыла глаза. Стенли продолжал ехать по дороге, ведущей прямо к Коун-Хиллу.
Осознав, насколько Лангали близко от них, Анна перестала пытаться сопротивляться своим мыслям. Ее воображение уже рисовало дома миссии, деревню, ручей, уютно расположившиеся в долине. Она все гадала, действительно ли Керрингтоны уже вернулись из Австралии. Должны были, если верить словам Кейт. Но планам всегда свойственно меняться.
— Возможно, охотники говорили о Лангали, — прорвался в ее мысли Стенли. — Но с другой стороны горы — глубокое ущелье. Через него просто не может проходить дорога.
— В любом случае, как они сказали, там есть монастырь, — отозвалась Анна.
Стенли нахмурился:
— Возможно, не было никаких охотников. И монастыря тоже нет. Просто они хотели, чтобы мы ушли.
Анна ничего на это не сказала. Стенли, возможно, был прав, но она не могла придумать ничего лучше, кроме как продолжить путь.
Наага, казалось, совсем не разделяла обеспокоенности своих спутников. Когда бы Анна ни повернулась, женщина сидела неподвижно, а ее взгляд был устремлен на вид за окном. Ее ясные глаза осматривали окрестности так, будто там были спрятаны несметные сокровища.
Когда солнце уже стало клониться к горизонту, Стенли сокрушенно покачал головой и нахмурился. Несомненно, было чистым безумством отправляться в путь неизвестно куда, руководствуясь лишь словами незнакомца. Вскоре им пришлось остановиться. Они решили разбить лагерь прямо посреди равнины. Это, конечно же, было плохой идеей, учитывая то, что где-то неподалеку могли бродить бандиты.
Вдруг Наага закричала, указывая вперед:
— Посмотрите туда!
На вершине горы появились какие-то темные силуэты, отчетливо заметные на фоне закатного неба, — это была группа людей, и они начали спускаться. А еще стали видны светлые столбы дыма, поднимавшиеся из долины.
Стенли некоторое время молчал.
— Там много костров, — сказал он неуверенно. — Но я не вижу домов.
— А мы не могли пропустить поворот? — спросила Анна.
— Все может быть. — Немного поколебавшись, Стенли свернул с дороги и направил автомобиль через редкий кустарник.
К тому моменту, когда вдалеке показались огни костров, солнце уже почти село. Небо было лиловым, свет заходящего солнца делал тени в долине четкими и длинными. Стенли медленно ехал в сторону огней. Они с Анной молчали. Старуха сидела позади них и сосредоточенно смотрела вперед, просунув голову между передними сиденьями.
Когда они приблизились к поселению, стали видны очертания ограждения, сделанного из веток терновника. За ним располагались примитивные хижины и другие постройки. Поселение выглядело временным — больше похожим на лагерь, чем на основательно обустроенную деревню, однако же не имело ничего общего с монастырем.
Когда Стенли затормозил, не доезжая до ограждения, в свете огня сразу появились темные силуэты — несколько чернокожих людей вышли из прохода в ограде. Постепенно к ним присоединялись другие люди, и их становилось все больше.
— Вы только посмотрите на них! — чуть ли не благоговейным тоном прошептала Наага, будто говорила о редких диких животных, встретить которых — большое везение.
Анна внимательно всматривалась в толпу, пытаясь найти в ней хоть одного белого человека — женщину или мужчину — в монашеском облачении, но не увидела ни одного европейца.
— Кто они? — вполголоса спросила она.
— Женщины, — ответил Стенли высоким от изумления голосом. — Все они — женщины.
Они с Анной вышли из машины, держа свои руки на виду, чтобы показать, что в них ничего нет, что они не вооружены. Пришли с миром.
Внезапно они ощутили напряжение. Подозрение. Враждебность. Плохо скрываемый страх.
Анна замерла, двигались лишь ее глазные яблоки — она осматривалась. Она была поражена тем, что увидела. Множество старых, грязных женщин в лохмотьях. Среди них не было ни одного мужчины, ни одной девушки или ребенка. И все они явно не были обычными старейшими женщинами племени, которые непонятно зачем собрались в одном месте, — почти у всех на тонких шеях висели амулеты или обереги. На некоторых женщинах были кожаные накидки. Многие из них были худыми от старости, но крепкими на вид. Кое-кто даже держал в руках самодельное оружие: биты, мотыги, копья.
Анна сделала шаг назад. Женщины не сводили с нее глаз, следили за каждым ее движением.
— Возможно, нам не стоит здесь оставаться. — Голос Стенли был ровным, но Анна уловила в нем тревогу и стала незаметно продвигаться к «лендроверу».
Но в этот момент задняя дверца автомобиля резко открылась и на пыльную землю выпала Наага. Стенли машинально бросился к ней и помог ей встать.
Какое-то время толпа, затаив дыхание, молча смотрела, выжидала.
Наага повернулась к ним лицом, опираясь на руку Стенли. Она растерянно улыбалась, словно не могла поверить в то, что видела, — огромное количество женщин, таких же неряшливых и отверженных, как и она сама. Спустя несколько секунд молчаливого оценивания из толпы стали раздаваться приглушенные приветствия. Лицо Нааги расплылось в широкой улыбке, и она кивнула в ответ. Затем, повысив голос, чтобы ее услышали все, старуха сказала на суахили:
— Вот эти белая женщина и черный мужчина рядом со мной — хорошие люди. Меня изгнали из моей деревни, а они дали мне воды. Никто не хотел мне помочь, а они меня не бросили.
Пока Наага говорила, одна из женщин стала пробираться вперед. Остальные расступались, давая ей дорогу. Выйдя из толпы, она подошла к прибывшим. Это была старая женщина невысокого роста с крепкими, узловатыми мышцами и ярко-голубыми, глубоко посаженными глазами. В уголке ее рта торчала длинная глиняная трубка. Хотя в поношенном, связанном узлами одеянии женщины не было ничего, что отличало бы ее от остальных, от нее исходило могущество. Анна и Стенли учтиво склонили головы.