Анна шла за Стенли от здания к зданию и вспоминала все новые подсказки Элайзы. Из речного ила получается хорошая припарка, советовала она. Если не хватает бинтов, положить на открытые раны паутину — получается пленка, способствующая заживлению. Не придется бояться, что в хижину проберутся скорпионы, если держать в ней несколько кур. Чемоданы следует ставить на камни, чтобы в них не забрались насекомые. Человек всегда может обойтись меньшим, чем то, что он считает необходимым.
«Богу же все возможно» [10].
Возле одного из больших строений Анна остановилась и указала на заросший травой участок позади него.
— Первое, что нужно сделать, — сказала она, — это вырыть здесь яму.
Ее слова озадачили Стенли.
— Но ведь унитазы нам вернули, и мы поставили их на прежние места.
— Она нужна для того, чтобы промывать гнойные раны, — объяснила Анна. — Она будет все время накрыта, и после каждого использования ее нужно будет засыпать слоем золы. — Стенли кивнул. — Есть одно золотое правило, — продолжила она, цитируя Элайзу, — которого все мы должны придерживаться. Ни один грязный предмет нельзя заносить в здание. — Она пошла дальше, ускоряя шаг, торопясь за мчащимися мыслям. Часть ее все еще не могла поверить, что они со Стенли подумывают о том, чтобы остаться здесь, работать в таких условиях; но другая ее часть испытывала радостное волнение от перспективы принять этот вызов. — Нужно поручить людям заготовить дрова — нам понадобится много кипятка, так как антисептики быстро закончатся.
Стенли неожиданно обернулся и посмотрел на Анну. Он открыл было рот, собираясь что-то сказать, но запнулся, словнo размышляя, стоит ли это делать.
— Что? — Анна требовательно посмотрела на него.
— В буше я видел одно растение, — начал Стенли, кивком указывая на границу станции, где деревья и кусты напирали на небольшую поляну. — Я знаю это растение. Мы называем его плющом. Если размять листья и вымочить их в воде, то получится хорошее лекарство, убивающее микробы.
Анна нахмурилась.
— Его ведь не использовали в Лангали?
Стенли покачал головой.
— Белые люди используют только свои лекарства. Те, которые им привозят в коробках с наклейками. Эти европейские лекарства сильные и хорошие. Но здесь у нас нет таких. Мы должны использовать местные.
— Майкл знал об этом плюще?
Стенли пожал плечами.
— Я не говорил ему.
— Но все африканцы знают о нем?
— Нет. Только некоторые.
— Но почему о нем знаешь ты?
Какое-то время Стенли не отвечал. Он, похоже, снова размышлял, на этот раз о том, стоит ли открывать карты.
— Тебя кто-то учил этому? — настойчиво спросила Анна.
Стенли кивнул.
— Моя бабушка. Она знала много лекарств. Я успел узнать лишь о некоторых из них, прежде чем она умерла.
Анна уставилась на него.
— Ты хочешь сказать, что раньше в деревне возле Лангали жил человек, изготавливавший снадобья?
— Она не жила в деревне.
Анна встретилась со Стенли взглядом. Она внезапно вспомнила ту ночь, когда случайно встретила его на другом берегу реки — в том месте, где раньше стояла деревня. Возле дома знахарки.
— Она была твоей бабушкой… — прошептала Анна.
Стенли не отвел взгляда. Она уловила легкое движение его подбородка — Стенли выдвинул его вперед, будто защищаясь.
— Я ходил к ней втайне от всех. Я слушал ее истории и старался быть прилежным учеником. Кроме меня, ее никто не навещал. — Его тон смягчился. — Именно я — тогда совсем еще ребенок — держал ее за руку, когда она умирала.
Анна опустила глаза. Она не знала, что и сказать. Она была шокирована услышанным, но вместе с тем ее умилил образ преданного внука, навещавшего старуху.
— Чему она тебя учила? — спросила Анна. — Какие истории рассказывала?
Стенли снова помолчал, прежде чем ответить.
— Бабушка знала много поговорок. Вот одна из них: «Белые люди не могут понять то, что знают черные». — Мужчина пожал плечами и улыбнулся, чтобы эти слова не показались Анне обидными. — Ее истории не для вас.
Анна пошла дальше сама, задумавшись. Она попала на станцию, которую разграбили. Здесь нет радио, она оказалась в полной изоляции, ей неоткуда ждать помощи. А теперь выясняется, что доверенный помощник Майкла якшался с ведьмой. «Он не виноват, — поспешила напомнить себе Анна, — он тогда был всего лишь ребенком». Но он, похоже, совершенно не сожалел об этом и чуть ли не гордился собой.
Увидев пустую бутылку, валяющуюся возле одного из зданий без крыши, Анна вернулась к мыслям о том, в связи с чем Стенли упомянул свою бабушку. О плюще. Если он говорит правду, то, похоже, прямо тут, в Джермантауне, есть природный антисептик. Если они действительно настроены работать здесь, то жизненно важно иметь то, что можно будет использовать, когда закончатся запасы антисептика. Откуда бы Стенли ни получил свои знания, сказала себе Анна, отвар из плюща нужно будет опробовать. У них просто не было другого выхода.
Анна и Стенли, воспользовавшись частично подсказками Элайзы, а частично — бабушки Стенли, организовали медпункт и приступили к работе. Количество больных приводило их в ужас, но что поделаешь ведь многие десятилетия местные жители не получали никакой медицинской помощи. Каждый день к ним приходили толпы людей, страдающих от проказы, малярии, чесотки, глазных инфекций. Но помимо этих распространенных заболеваний встречались и такие редкие, о которых Анна только читала в учебниках по медицине, к примеру, слоновая болезнь, превращавшая ступню и лодыжку в толстый ствол с твердой поверхностью. Кроме того, хватало, как и везде, недоедающих детей и женщин, искалеченных тяжелыми родами. Во многих случаях Анна не могла им предложить никакого лечения, не могла облегчить участь страждущих. Но люди, похоже, радовались уже тому, что прошли врачебный осмотр и узнали свой диагноз. И все же нередко ей удавалось хоть что-то сделать для них.
Почти ежедневно Анна сталкивалась с последствиями «лечения» знахарей — к ней обращались люди с ожогами, ослепшие, еле живые от лихорадки дети — лекарство, которое должно было вылечить их, вкладывали в амулеты и вешали им на шею. Когда Анна пыталась спасти жертв подобного «лечения», она все время спрашивала себя: сознательно ли знахари причиняют зло или просто по незнанию — или и то и другое сразу? А что, если многие из них — прекрасные лекари, а люди, которые приходили к ней, были теми, чье лечение не увенчалось успехом? В конце концов, каждое направление медицины претерпело свои неудачи. Возможно, «народные лекари» — это своего рода терапевты, которым в отсутствие узких специалистов приходится действовать за рамками своей квалификации, Она очень хорошо знала, как тяжело сказать пациенту: «Простите, но ничем не могу помочь», — когда во всей округе бедолаге просто не к кому больше обратиться даже за советом.
А потом она еще больше запуталась, когда вспомнила, что знахари занимаются и духовной практикой. Они, согласно убеждениям миссионеров, черпают силу из оккультизма, следовательно, результаты их лечения свидетельствуют о вмешательстве темных сил. Но на вопросы, беспокоившие Анну, ответов не было. Она думала задать их Стенли, но понимала, что начинать подобный разговор с африканским служащим миссии безответственно. В конце концов, точка зрения миссии по поводу знахарства и народной медицины была известна: в их справочнике данной проблеме посвящалась целая глава. Ее название было более чем красноречиво: «Враг врача в джунглях».