Мод молола кукурузное зерно, что-то удовлетворенно бормоча.
– Ты не поинтересовалась, как он выглядит?
– Что ты имеешь в виду?
– Да тот дом, который твой папа строил для твоей мамы. – Мод вытряхнула намолотую кукурузу, кучка которой оказалась обескураживающе маленькой. – Бьюсь об заклад, что он перестал делать что-либо по дому после смерти жены, и неудивительно, что твоя мать также ничего здесь не делала, когда приезжала его навестить. Но теперь дом выглядит не так уж плохо после нашей уборки. – Она сердито посмотрела на кукурузу, как будто на ней лежала ответственность за то, что Мод изменила отношение к ранчо.
Глори оглядела грубые стены, грязный пол и невзрачную плиту. Ей никогда раньше не случалось оказываться в таком неприглядном месте, и нигде она не чувствовала себя так неуютно.
– Да, он вовсе не так плох, – согласилась она. – Ты подала мне одну мысль, Мод. Надо отыскать тот дом.
– О, я на твоем месте не стала бы этого делать. Питер обещал тебе его показать. Одной выходить не стоит, раз тут повсюду шныряют эти убийцы-овцеводы.
– Я думаю, что мне лучше будет сходить туда одной, по крайней мере в первый раз.
– Ив последний, если тебя там убьют. Можешь быть уверена, что перед тем, как тебе перережут горло, ты будешь кричать на всю округу, и мы будем знать, в каком направлении посылать людей за твоим телом.
– Я обещаю тебе, что буду все время в поле вашего зрения.
– О, это большое облегчение. Я поставлю вот этот стул на переднее крыльцо, чтобы было удобно сидеть и смотреть, как тебя убивают.
– Мод!
– Туда идти просто глупо, Глори, и ты сама это понимаешь. – Искренне озабоченная Мод нахмурилась. – Дорогая, возьми с собой хоть кого-нибудь. Например, Данте. Он сумеет сделать для тебя эту прогулку безопасной.
Если Мод действительно думала, что Глори будет в безопасности, отправившись вместе с Данте по уединенной тропинке, то, значит, она вовсе не была такой умной, какой себя всегда считала. И все же при мысли об этом легкое волнение Глорианы не отступило.
– Я попрошу его, если увижу, – согласилась Гло-риана, обещая себе, что пойдет прямо к Кристель, не глядя по сторонам. – Не беспокойся, я не уеду далеко. И если не найду этот дом, то вернусь через четверть часа.
Она нашла Кристель дремавшей в жиденькой тени сосны с плохо разросшейся хвоей. Поскольку Близзара поблизости не было видно, она поняла, что Данте присоединился на нем к конному дозору ковбоев. По крайней мере она не нарушит таким образом обещание, данное Мод.
– Иди ко мне, моя маленькая. – Глори похлопала Кристель по боку, подивившись тому, насколько раздалась кобыла за последние несколько дней. – Видно, Данте давал тебе слишком много кукурузы. Ты выглядишь так, будто готова к выполнению любых трюков.
Появившийся во дворе Данте сразу заметил отсутствие кобылы.
Поблизости не было никого, чтобы спросить, куда уехала Глориана, а Мод выскочила из дома с таким сердитым видом, что он не удивился бы, если бы над ее головой возник столб горячего пара.
– Ничего себе телохранитель!
По ее оскорбленному тону он понял, что Глориана была в опасности.
– Я отпустила ее с тобой. А что, по-твоему, я должна была делать? Связать ей ноги, как теленку, и привязать к кухонному столу?
– Может быть, и так при необходимости. Так где же она, Мод?
– Отправилась одна разыскивать дом, который ее отец строил для ее матери.
У Данте вырвался вздох облегчения. Объезжая окрестности, он обнаружил этот недостроенный дом и присмотрел в нем себе угол, где сможет спать, пока не кончится испытание, которому его подвергли.
– Это недалеко, и там с нею ничего плохого случиться не может. Я приведу ее обратно.
Приближаясь к недостроенному дому, Данте неожиданно услышал стук копыт, вызвавший у него сильную тревогу. Он направил Близзара к небольшой рощице в намерении подобраться туда скрытно, но жеребец прижал уши и громко, удовлетворенно заржал, отчасти рассеяв тревогу Данте.
– Что, Близзар, почуял приближение своей дамы? – прошептал он. Данте потрепал жеребца по гладкой шее и улыбнулся, когда Близзар закивал головой, точно понял его слова. – И моей тоже. – Ему захотелось произнести это вслух, хотя слышал его всего лишь конь.
Стук копыт не умолкал, но Глориана на лошади не показывалась. Данте сжал бока Близзара, посылая его вперед. То, что предстало перед его глазами, настолько его обезоружило, что он предпочел бы увидеть Глориану, захваченную ковбоями, что было бы куда безопаснее увиденного им зрелища.
Кристель, двигавшаяся без всякого видимого управления, шла легким галопом по краю большого, вытоптанного копытами круга во дворе недостроенного дома. На гладкой спине кобылы стояла во весь рост Глориана. На ней не было обуви, волосы были распущены, руки разведены в стороны, лицо поднято к солнцу, а глаза закрыты от яркого света.
Волосы развевались за ее спиной и выглядели богаче и роскошнее любого шитого золотом королевского штандарта, возвещавшего о присутствии королевской особы. Встречный ветерок легким дуновением подчеркнул пышную грудь Глори, изящную тонкую талию и мягкую выпуклость бедер, обтянутых шелком ее коротенького наряда. Ее фигура выглядела особенно грациозно на галопирующей Кристель, и хотя казалось, что Глори оставалась неподвижной, Данте видел каждое едва заметное напряжение ее ног, каждое движение бедер, помогающее сохранять равновесие.
Она была похожа на богиню, стройную и великолепную, благословленную неземной красотой, на летящую через Вселенную звезду, ярко горящую и недосягаемую для простого смертного.
Глориана, очевидно, почувствовала его взгляд, потому что, когда Кристель несла ее по кругу в направлении Данте, она открыла глаза. И улыбнулась ему.
В какой-то момент трепетавший под ним Близзар, почувствовав, что Данте на секунду потерял над ним власть, рванулся к своей кобыле.
Кристель не сбилась с темпа. Близзар приноровился к ее шагу, и обе лошади теперь неслись по кругу как одна. Арабские скакуны несли мужчину и женщину так гладко, что Данте поймал себя на мысли встать на спину Близзара. Было бы так прекрасно схватить руку Глорианы и, победно подняв соединенные руки, до скончания времен нестись по кругу, балансируя на спинах великолепных лошадей!
Он почувствовал на своем плече руку Глорианы и ее короткое напряжение, когда она словно на секунду застыла, оценивая движение лошадей. Через мгновение Глориана прыгнула на спину Близзару. Она крепко вцепилась в поясницу Данте, обхватывая его своими стройными ногами и обволакивая пьянящим запахом нагретой солнцем лаванды, исходившим от накрывших его шелковистых волос.
Глориана прижалась лицом к его спине и туже стянула руки вокруг его пояса. Она смеялась. Смеялась от восторга, и ее горячее дыхание доходило через ткань его рубахи до самой глубины его сердца.
Лошади замедлили свой бег и наконец остановились. Данте накрыл своей рукой руки Глорианы, требуя всю ее себе во всей ее ослепительности хотя бы на мгновение.
– Прошло слишком много времени с тех пор, как я этим занималась, – пробормотала она. – Надо делать это почаще, или мы окончательно разучимся.
Он сильнее сжал ее руку.
К его огорчению, она высвободилась и расслабила свои дивные изящные ноги, охватывавшие его бедра, а потом вообще соскользнула со спины Близзара и теперь пристально смотрела на Данте глазами, все еще опьяненными от возбуждения.
– Если хочешь, я научу тебя.
– Научишь меня?
– Это легче, чем кажется. Если ты хочешь попробовать, то Кристель – очень надежная лошадь. Да и Близ-зар тоже. Мистер Фонтанеску отлично выдрессировал их обоих.
В Данте ничего не изменилось, но он удивил Глориану тем, как подействовала на него ее вольтижировка, и сам же устыдился этого.
– Я не знал, что ты исполняла в цирке номера с лошадьми.
– О, я была недостаточно готова для этого – освоила только азы. Между представлениями бывает много свободного времени, и мы всегда обучаем друг друга, каждый своему трюку. Так мы коротаем время, а заодно помогаем друг другу тренироваться.