В какое-то мгновение она не выдержала - прослезилась, но тотчас наклонила голову, скрывая свои слезы. Хотя кто бы ее осудил за эту минутную слабость: Гарт был самым близким ей человеком, которого она чуть не потеряла.
И потеряла бы, если бы не эльфиниты.
Сделав над собой усилие, отгоняя тревожные мысли, она сосредоточилась на главном, на том, что делала в настоящий момент. По-прежнему горел сигнальный костер; языки пламени плясали, отбрасывая во тьму оранжевые блики, потрескивали сухие дрова. Рен работала молча, вслушиваясь в ночную тьму; она слышала все, что происходило вокруг: и потрескивание костра, и свист ветра в горах, и шум набегавших на берег волн, слышала стрекотание насекомых в долине и даже собственное дыхание. Казалось, все ночные звуки многократно усилились, как это бывает в глубоком скалистом ущелье, где даже легкому шороху вторит эхо.
Закончив перевязывать Гарта, она вдруг почувствовала ужасную слабость и головокружение; перед глазами ее поплыли жуткие образы. Она вновь увидела вервульфа - огромные зубы и когти, вздыбленную шерсть... Увидела Гарта, вступившего в единоборство с чудовищем, увидела и себя, бросающуюся на врага с ножом в отчаянной попытке помочь другу. Затем возникли эльфийские камни: сияя ослепительным светом, от которого исходила древняя колдовская сила, они испепелили вервульфа.
Рен попыталась встать, но в глазах вдруг потемнело, она покачнулась... Гарт, успев приподняться, подхватил ее и бережно опустил на землю. Она несколько раз глубоко вздохнула, открыла глаза и чуть приподнялась, опершись на локоть. Затем встала, пересекла лужайку и, подобрав лежавшие на земле плащи, вернулась к Гарту.
Они долго сидели молча, пристально глядя друг на друга. В конце концов Рен нарушила тягостное молчание.
- Ты знал об эльфийских камнях? - спросила она, сопровождая слова нетерпеливым жестом.
"Нет".
- Не знал даже, что они волшебные? Совсем ничего не знал?
"Совсем ничего".
Несколько секунд она пристально вглядывалась в его лицо. Затем поднесла руку к груди и вытащила из-за пазухи кожаный мешочек, висевший у нее на шее. Ей вдруг захотелось проверить, не изменились ли они, не превратились ли снова в раскрашенные осколки скалы. Она даже подумала, что, может быть, ей все это привиделось, почудилось и не было никакого волшебства... Вывернув наизнанку мешочек, она высыпала его содержимое на ладонь.
На ладони лежали три сверкающих голубоватых камня, вовсе не раскрашенные осколки скалы, а магические эльфиниты, которые Алланон пять веков назад дал Шиа Омсворду и которые с тех пор принадлежали этой семье. Рен долго смотрела на чудесные камни, очарованная их красотой, и в то же время испытывала страх: теперь-то она знала, что это не игрушечные камешки. Рен невольно содрогнулась при воспоминании о сгоревшем заживо волке.
- Гарт! - прошептала она, перебирая камни. - Ты должен что-то знать. Обязан. Меня отдали под твою опеку, Гарт. Эльфийские камни, они со мной с самого рождения... Скажи, откуда они взялись?
"Ты ведь знаешь. Их дали тебе твои родители".
При упоминании о родителях она почувствовала боль и разочарование.
- Расскажи о них все, все, что знаешь. Ведь ты всегда уходил от разговора о них, и мне оставалось лишь догадываться. А мне нужно знать... Пожалуйста, расскажи...
Гарт задумался. Его загорелое лицо, как всегда, было бесстрастным, невозмутимым. Наконец он сказал, вернее, объяснил языком знаков, что ее мать происходила из скитальцев, а отец - из Омсвордов. Еще ребенком ее привезли к скитальцам. Перед тем как уехать - как оказалось, навсегда, родители повесили ей на шею кожаный мешочек с камешками.
- Ты никого из них не видел, ни матери, ни отца?
Гарт покачал головой. Нет, не видел. Когда они приехали, он отсутствовал, а когда возвратился, их уже не было. Они так никогда и не вернулись. А через некоторое время Рен отвезли в Тенистый Дол и отдали на воспитание Джаралану и Мирианне Омсвордам. Когда ей исполнилось пять лет, скитальцы снова забрали ее к себе. Так решили Омсворды, да и родители ее на этом настаивали.
- Но к чему были все эти переезды? - недоумевала Рен.
Гарт только плечами пожал, ему нечего было ответить. Никто ничего ему не объяснил. Девочку отдал на его попечение один из старейшин, вскоре умерший. И Гарт понятия не имел, почему именно он должен ее воспитывать. Ему только сказали, чему ее обучать: она должна стать самой ловкой, самой сильной и самой сообразительной из девушек, чтобы суметь выжить в таких условиях, в которых не выжила бы ни одна из них. Гарт обязан был обучить ее всему, что знал и умел сам.
Рен не в силах была скрыть свое разочарование. Все рассказанное Гартом она и так уже знала. Рен стиснула зубы. Что ж, она все равно добьется своего; так или иначе, но узнает тайну родителей, узнает, почему именно ей отдали эльфиниты.
- Гарт! - Она пристально посмотрела на друга, в голосе ее зазвучали властные нотки. - Гарт, о чем ты умолчал? Может быть, ты еще что-нибудь знаешь о маме? Я ведь тебе говорила, что она мне приснилась... Я видела ее лицо. Гарт, что ты от меня скрываешь?
Каменное лицо великана оставалось, как всегда, непроницаемым, но глаза - глаза выражали страдание. Рен чуть было не бросилась Гарту на шею, до того жалко ей стало друга-скитальца, однако в последнее мгновение удержалась: слишком велико было желание узнать наконец-то всю правду. Гарт смотрел на нее долго и пристально. Затем, энергично жестикулируя, сказал: "Я не знаю ничего такого, что бы ты не могла узнать сама".
Она вздрогнула - ведь это было почти признание, признание в том, что он действительно о чем-то умалчивал.
- Гарт, объясни... Что означают твои слова? - Она не отрываясь смотрела ему в глаза.
"У тебя же облик эльфов, Рен... эльфов, а не Омсвордов. Думаешь, почему так случилось?" Рен покачала головой, она не знала, что ответить.
Гарт нахмурился. Он был явно не расположен продолжать этот разговор. И вдруг выпалил: "Потому что твои родители - эльфы".
Рен смотрела на него широко раскрытыми глазами, ей казалось, она ослышалась. Родителей она не помнила, не помнила их лиц, себя же Рен всегда считала обыкновенной девушкой, такой же, как и все дети скитальцев.
- Откуда ты это знаешь? - проговорила она в изумлении.
"Мне сказали... Сказал один из тех, кто их видел. И еще меня предупредили, что тебе небезопасно об этом знать".
- И ты все же решился рассказать мне?..
Гарт пожал плечами; он как бы говорил: "Ну какое это теперь имеет значение?.. Ты же видела, какая у тебя сила. Против твоего талисмана никто не устоит". Рен кивнула, задумалась. Значит, ее мать из скитальцев, а отец из Омсвордов... И при этом оба они - эльфы. Возможно ли такое? Ведь скитальцы - не эльфы.
- А ты уверен? - спросила она. - Ты говоришь об эльфах, а не о человеческих существах?
О тех, в чьих жилах кровь эльфов, но которые все же не эльфы?..
Гарт убежденно кивнул: "Да, уверен".
Она снова задумалась. Как же так получилось, что ее родители оказались эльфами? Среди Омсвордов не было настоящих эльфов. Так кто же они, ее родители? И почему Алланон именно ее отправил на поиски эльфов?
Рен по-прежнему молчала, ее одолевали сомнения. Перед ней вновь возникло лицо матери, такое, каким она увидела его во сне, больше походившее на лицо девушки из рода людей, а не эльфов. Сходство с эльфами если и было, то весьма отдаленное. Может быть, она просто не уловила сходства? А отец?.. Как ни странно, но внешность отца ее не очень-то интересовала. Рен сама не знала почему, но она никогда об этом не задумывалась, не пыталась представить себе его лицо. Образ отца был расплывчат, неуловим...
Она взглянула на Гарта. Тот терпеливо ждал.
- Так ты не знал, что крашеные камешки - на самом деле эльфийские камни? Скажи, ты действительно не знал об их магической силе?