— Ансвин!
Коренастый воин вошел. Он был настолько высок, что пришлось пригнуться.
— Где она?
— Это я у тебя хотел бы спросить! Разве не твои люди охраняли дом? Как могло получиться, что она ушла? Что натворила твоя банда сонных волчат?
— Никто не выходил из этой двери, — сказал огромный воин. — Я сам…
— Не понось словами! — Ламби был вне себя от ярости.
Она ведь ему пообещала, что поговорит с ним в обеденный час. И он положился на то, что она попытается бежать только перед рассветом. Как он мог ей поверить?!
Крохотные голубые язычки пламени гудели в очаге. Нарвгар подкармливал их тонкими прутьями. Наконец стало светлее.
Ламби огляделся по сторонам. Убого! Единственный хоть сколько-нибудь ценный предмет — медный котел, висящий на железном крючке над очагом. Постель Кадлин состояла из простого, набитого соломой мешка и старого серого шерстяного одеяла. Маловато места для двоих, облегченно подумал он. Может быть, за слухами и нет ничего.
Он опустился на колени рядом с постелью. Если бы у него был нос, он понюхал бы одеяло, словно собака. Впервые увечье помогло ему не стать посмешищем для остальных.
Его пальцы скользнули по гладкому дереву колыбели. Она вырезала в ногах изображение бегущих оленей.
— Сюда, герцог! — Ансвин махал ему рукой.
Высокий воин отодвинул в сторону сундук с одеждой Кадлин. Под ним в стене из глины и сплетенных ветвей была дыра. Достаточно большая для того, чтобы в нее можно было пролезть, если лечь на живот.
— Седлай, — спокойно произнес Ламби. — Еще нам понадобятся факелы. Она пошла на север.
Он не питал особых надежд на то, что найдет Кадлин. Она была опытной охотницей. Знала, как остаться незамеченной.
Нужно надеяться, что она перехитрит троллей. Ведь они — народ охотников.
Каменный пес
Адриен наблюдал за стариком. Тот стоял на носу лодки и медленными уверенными движениями вел ее между скалами. Время от времени мальчик разглядывал проплывающий мимо пейзаж.
Если бы там, на носу, стоял другой лодочник, воришка не мог бы насмотреться на высокие, до небес, горы, на отвесных склонах которых росли темные кедровые рощи. Вершины их были белы от снега, но на берегах зима еще не вступила в свои права.
Густые заросли коричневого тростника скрывали целые стаи птиц, которых Адриену никогда прежде не доводилось видеть.
Маленькие синие певцы оглашали в утренние часы пространство над водой жуткими жалобными криками. Стая диких уток с зелено-красным оперением внезапно выплыла из камышей.
На мелководье крупные белые птицы с гордыми головными уборами с достоинством вышагивали на тоненьких ногах.
Но Адриен позволял себе бросать на все эти чудеса только мимолетные взгляды, потому что он путешествовал со смертью и боялся, что если перестанет смотреть на старика, то и сам не останется среди живых.
С тех пор как лодочник приходил к нему в загородку на корме, оба они не обменялись ни словом. Это было почти два дня назад. Адриену уже приходилось бороться со сном. Старик же, похоже, не утомлялся. Еще бы! Он находился по ту сторону усталости.
В первую ночь Адриен надеялся, что нежить растворится с лучами утреннего солнца. Так было во всех историях, которые он когда-либо слышал о порождениях тьмы. Но лодочник не исчез. Он вел баржу по курсу. Не ошибаясь. Молча. Только изредка оглядывался через плечо на Адриена. Его голубые глаза, казалось, не ведали возраста. Он ни разу не подмигнул.
Мальчик не удержался и зевнул. Потянулся и заставил себя сесть прямо. Постепенно он начинал понимать, что проигрывает дуэль.
— Куда ты меня везешь? — От долгого молчания голос его звучал хрипло. Слова казались чужими и громоздкими.
— К Каменному лесу. — Лодочник даже не обернулся.
— Там твоя могила?
Старик опустил в воду шест и обвел лодку вокруг утеса.
Здесь река неслась быстрее. Голос воды изменился, превратившись из негромкого шепота в торопливое журчание. Похоже, ей хотелось умчаться от гор. Скалы омывала белая пена.
— Ты везешь меня в свою могилу?
— Ты поднимешься к Каменному лесу один.
Адриену потребовалось некоторое время, чтобы осознать сказанное. Его высадят! Здесь, в глуши. В пользующейся дурной славой местности, куда не отваживались соваться даже разбойники. Каменный лес… Он слыхал истории о провалившемся под землю городе в горах. Если он ничего не путает, болтали, будто там скрыты неслыханные сокровища. Король Кабецан со своим войском когда-то отправился в горы, чтобы привезти колонны для дворца. Но даже под защитой воинов он не отважился сунуться далеко в горы. Он вернулся всего лишь с жалкими четырьмя колоннами. А его воины разнесли по городам Фаргона тысячи историй. Историй о жутких голосах в горах. Об огнях, которые пляшут над самыми высокими колоннами. О стеклянной долине и духах.
— Я не могу идти туда, — негромко сказал ой. — Туда никто не ходит.
— Тогда я тебя утоплю, — ответил лодочник небрежно, словно отгоняя докучливую муху.
И Адриен ни на миг не усомнился в том, что он говорит совершенно серьезно.
Замок Эльфийский Свет
Сканга приняла в себя его ауру. Тягучие краски страха.
— Он не ранен, — прошептала ей на ухо Бирга.
Старая шаманка вздохнула. Это она и так видела. Несмотря на то что была слепа. Слепа для того, что бросалось в глаза, застилая истину. Магическое зрение было куда яснее!
— Сколько?
— Мы насчитали семнадцать голов. Семнадцать тех, кто еще…
Сканга прочла в голосе говорившего стыд и ужас. Она не знала Мадру, но для того, чтобы входить в число личных гвардейцев вожака стаи, он должен был доказать свое мужество во многих боях.
— Ты принес моей госпоже одну из голов?
Краски ауры Мадры спутались. Превратились в грязнозеленый цвет.
— Вопросы задаю я, — раздраженно прошипела Сканга.
Парень и так достаточно взволнован! — Когда это было?
— Три дня. Меня лутин…
Она подняла голову, и мертвый взгляд ее белых глаз заставил тролля умолкнуть. Ей было очевидно, что его привел лутин. Нужно ступить в сеть золотых троп, чтобы всего за три дня добраться из Фейланвика в замок Эльфийский Свет.
— Как они умерли?
— Все по-разному. Большинство… Многих разорвало, как будто на них напал крупный хищник. Но это было… по-другому. Более жестоко.
Сканга попыталась представить себе городской дворец.
Мертвых… Зрелище, которое потрясло тролля. Кого поймали эти глупые щенки, чтобы помучить? Какие два эльфа обладают такой силой? Может быть, Нороэлль нашла способ бежать из заточения? Придворная волшебница родила ублюдка и была изгнана. Может быть, в одиночестве она сошла с ума? А воин рядом с ней, эльф с длинными светлыми волосами, — не Фародин ли это? Кто мог за несколько мгновений зарубить вожака стаи и уничтожить его личную гвардию?
Сканга поднялась. Ее суставы заскрипели. Хорошо знакомая боль пронзила колени и спину. Нужно немного пройтись.
Это помогает в размышлениях. Иногда.
— Подойди сюда, Мадра! — Она оперлась на руку воина. — Значит, Гхаруб осудил эльфийку за то, что она украла у него время.
— Да.
Шаманка чувствовала страх воина. Похоже, он уверен в том, что его накажут, как только закончат расспрашивать.
— Это обвинение выдумал кобольд, не так ли?
— Да.
— И он тоже был убит?
— Да.
Сканга постаралась сдержаться. Болтливость была ей отвратительна, но Мадра был на редкость скуп на слова. Она подумала, не отправиться ли в Фейланвик, чтобы самостоятельно составить впечатление о происшедшем. Даже если кобольды уже все вычистили, такие кровавые и жестокие события оставляют след в ауре дворца. По крайней мере ненадолго.
— Что произошло с убитыми?