Во время последнего Праздника Огней Андеран видел Эмерелль. Она была в платье с бабочками. Королева выглядела такой величественной и неприступной! А теперь она носится по пустыне, среди дикарей, обмазанная глиной? Как же низко она пала!
— Судя по всему, — снова взял слово Элийя, — существует три группы, которые будут оспаривать корону. Тролли, мастер меча и мы. Мы — единственные, кто в курсе всех событий.
Поэтому мы победим. Гонка за короной — это бой! Но этот бой нельзя выиграть только при помощи силы и меча, поэтому мы не слабее эльфов и троллей. Мы победим, потому что это единственный логичный вывод, напрашивающийся из истории Альвенмарка. Народы кобольдов намного превосходят по численности остальных детей альвов. Время, когда немногие правили многими, миновало. Мы живем в эпоху, когда народ берет судьбу в свои руки. А мы — легитимные представители народа. Но мы не имеем права упускать из виду то, что всегда существует опасность поражения перед самой победой. Мы должны быть готовы к тому, что эльфы еще один, последний раз восстанут, попытаются изменить неотвратимый ход истории. Они пошлют наемных убийц. Ты будешь в опасности, Андеран. Брат Мадрог и его пауки будут защищать тебя, когда ты станешь королем. А мы в течение следующих недель переместим тысячи самых верных красношапочников в Вахан Калид. Они устроят путч, если выборы примут нежелательный оборот.
Наверное, под этим выражением подразумевается его смерть, рассуждал Андеран. Он попытался не думать о том, что сделает с ним Сканга, если он станет правителем Альвенмарка вместо Гильмарака.
— Каждому из нас в последние годы довелось много страдать. Я потерял почти все свое племя, остались только мой брат и наш товарищ Лица. Я знаю, всем есть кого оплакивать.
Думайте о погибших, когда отправитесь в Вахан Калид. День, когда мы потребуем плату за жертвы, уже недалек. День, ради которого погибли наши друзья. Мы в долгу перед ними, и мы должны победить, чтобы превратить наш мир в место, о котором они мечтали, и совершенное общество, где никто из слабых не будет бояться тирании сильного. Мир, где все мы будем равны перед законом. Встаньте, братья и сестры! Почтите павших! Мы разойдемся и станем всеми силами бороться за достижение нашей славной цели. Когда мы соберемся в следующий раз, Андеран будет правителем Альвенмарка.
Семь недель украли у нее эти двое! Такова была цена, которую запросили Кадлин и Мелвин. Ей пришлось остаться во Фьордландии, пока чума не будет побеждена. И Кадлин была непреклонна. Мелвин был одним из лучших воинов Альвенмарка, но он не мог противостоять силе воли Кадлин.
Порыв ветра подхватил орла и безжалостно потащил вниз, на скалы. Птица отчаянно боролась, хлопала крыльями на ветру. Утесы скрывались за рваными полосами туч. Эмерелль почувствовала, как кончики маховых перьев коснулись камня.
Орел сложил крылья и пролетел вдоль отвесной скалы. Эльфийку качнуло в каркасе. Желудок взбунтовался.
Внезапно орел широко раскинул крылья. Падение прекратилось. По широкой спирали, на некотором расстоянии от горы он снова начал подъем.
Лучше не пытаться повторить это. Высоко в небе кружил Тученырь, князь орлов, который нес Мелвина. Нам не подняться выше восточного ледника. Там мы будем вынуждены ссадить вас. Если вы разумны, то вернетесь вместе с нами.
Эмерелль пришлось едва ли не свернуть себе шею, чтобы разглядеть Тученыря. Пятноног, ее собственный орел, казался утомленным. Королева висела прямо у него под грудью и сверху не видела почти ничего. Все тело ее болело от такого тяжелого полета. Мелвин придумал новые упряжи. У них были подвесные системы, как на рюкзаках, но с дополнительными кожаными ремнями, спускавшимися до самого паха и скрещивавшимися на груди. Все ремни были скреплены на спине у пассажиров крепким куском корневой древесины, который поднимался до головы, где был вставлен в кольцо, укрепленное несколькими слоями кожаных полосок. За кольцо было удобно цепляться орлу. Со временем ремни, несмотря на то были туго стянуты, начинали впиваться в плоть. Что уж и говорить, такой вид путешествия был совершенно некомфортным.
На протяжении последних недель каждую свободную минуту Мелвин отдавал подготовке к путешествию. Похоже, он совершенно не испытывал страха. Возможно, ему хотелось на время перестать быть отцом семейства. Он любил Лейлин и Конлина, но очень тосковал по свободе. Он выковал крюки и шипы для опасного путешествия. Дважды уходил с Эмерелль в горы, чтобы поучить королеву взбираться на скалы.
На замерзшем водопаде они тренировались взбираться по льду. Мелвин учил эльфийку и тому, как двигаться в обвязке, и как страховать друг друга. Очевидно, все это мероприятие воодушевляло полуэльфа, и он относился к происходящему серьезно. С каждым днем Эмерелль все больше убеждалась, что выбрала спутника мудро.
Мы сядем на ледник.
Эмерелль посмотрела на бурлящее море туч, окружавшее вершину. Недавно миновал полдень, но небо уже потемнело.
Королева защитилась от смертоносного холода при помощи заклинания, но все равно чувствовала себя беззащитной перед силами природы. На юге весна уже вступала в свои права, а здесь зима была в разгаре.
Перед ними ширилась белая равнина. Склон был не слишком отвесным. Оба орла направились к восточному леднику.
Они скользили среди влажных сгустков тумана, которые сила ветра гнала вниз по склонам горы.
Ссади меня там, Пятноног, подумала Эмерелль. Она чувствовала, что черноспинный орел испытал облегчение. Огромная птица, способная убить быка, боялась Головы Альва. Широко раскинув крылья, Пятноног заскользил над заснеженным полем. Он не осмеливался лететь ниже десяти шагов над поверхностью, опасаясь, что порыв ветра может швырнуть его на склон. Эмерелль расслабилась, чтобы справиться с ударом.
Сейчас!
Когти орла разжались. Снег смягчил падение. Эльфийка скользнула немного вниз и встала на ноги.
Мелвин приземлился на склоне шагах в ста выше. Он крикнул что-то, но завывания ветра поглотили его слова. Полуэльф указал на уступ, вздымавшийся из снега, словно темная башня.
Птицы уже исчезли в клубящихся тучах. Возврата не было.
Эмерелль легко побежала по снегу. Несмотря на тяжелую ношу, она почти не проваливалась. Как и все эльфы, она умела ходить по снегу, использовала его, вместо того чтобы бороться с ним, как поступали тролли и дети человеческие, оставлявшие своими неловкими шагами глубокие борозды в сугробах.
Мелвин присел с подветренной стороны скалы. Кристаллики льда сверкали в его волосах.
— Ты заметила ступени там, выше в снегу?
Эмерелль кивнула.
— Это граница обрушения… Здесь сходят… лавины… может остаться такая граница. Если мы хотим на ледник… нужно торопиться. Мы должны… скорее добраться до кромки скал, которые… вздымаются к северу. Надеюсь… мы подберемся близко к вершине.
Эмерелль кивнула. Половину слов Мелвина она читала по губам, поскольку вой урагана заглушал все звуки. Мауравани подошел к дочери нормирга вплотную и принялся снимать с нее ремни. В десяти шагах за их спинами в скале было углубление.
— Мы сложим… обвязки. Тученырь… обещал, что будет каждый день через два часа… до восхода солнца прилетать сюда и искать нас.
Эльфийка снова поняла не все. Сняла обвязку и подошла к расселине. В голове стучала слабая боль. Может быть, все дело в турбулентности. Королева спрятала ремни. И вдруг замерла. В расселине кто-то сидел. Подтянув к себе ноги и обхватив их руками. Поставив подбородок на колени. Лицо незнакомца потемнело от мороза. Ярко светились белки глаз.
Существо не отрываясь смотрело на Эмерелль.
Должно быть, неизвестный мертв. Узкое лицо с мелкими чертами позволяло предположить, что перед ней эльф. Свергнутая королева наклонилась и хотела закрыть погибшему глаза, но веки примерзли. Чем дольше смотрела она на труп, тем сильнее убеждалась, что это эльф. На трупе была слишком легкая одежда. А значит, бедняга был уверен, что сумеет защититься от жгучего мороза при помощи заклинания.