5
И на холме оставил рыцарь деву,
Чтобы могла за битвою следить,
Не подвергаясь гибельному гневу;
Дракон свирепый мог ей повредить.
Намеревался рыцарь победить;
Дочь Феба, Муза, ты, паря над нами,
Изволь мой слабый дар вознаградить;
Пестунья, ты, склонясь под временами,
Героев лучших наделяешь именами.
6
Войди ты, Муза, нежно в грудь мою,
Войди ты нежно, а не самовластно,
Как возбуждаешь ты войска в бою,
Сердца героев двигая пристрастно,
Когда в трубу ты дуешь громогласно,
Так что разбужен грозный бог войны,
Который спал дотоле безучастно,
Но недостойны мирной тишины,
Народы ужасом тогда потрясены.
7
Так воздержись, чрезмерный пыл отринув
Ты, Муза; будет срок, и воспоём
Мы бой кровавый против сарацинов
И яростную битву с королём
Языческим, которому в своём
Величье Королева Духов смело
Отпор дала невидимым копьём;
Настрой струну негромко, но умело,
Воспой того, кто за святое бьётся дело.
8
Над миром распростёр дракон крыла,
Летел он и шагал одновременно,
А тень его проклятая ползла,
Распространяясь по земле мгновенно;
Казалось, разрастается растленно
И набухает чёрная гора,
Светила вытесняя постепенно;
Зияла пасть, зловонная нора;
Яд яростно вскипал и рвался из нутра.
9
Стремительно летел, преград не зная,
Дракон в своей чешуйчатой броне,
Которая сверкала, как стальная,
Надёжно защищая на войне,
И как орёл парит в голубизне,
Пока добыча не затрепетала
В его когтях, пронёсся в вышине
Дракон, и чешуя заскрежетала,
Невиданная кузнь из редкого металла.
10
А крылья были, словно паруса,
Которые земле сулят напасти,
Охватывая быстро небеса;
В полёте напрягались перья-снасти,
И безотказно действовали части
Махины, двигавшейся напролом
Во всеоружье беспощадной власти;
И каждым рассечённые крылом
Бежали облака перед летучим злом.
11
Подобье сокрушительной дубины,
Хвост защищал чудовищу хребет;
Пестрели на хвосте его пластины:
Чередовался с чёрным красный цвет.
Хвост в битве причинял смертельный вред,
Окрестность перед гадиной дрожала;
Тянулся хвост почти на милю вслед,
И были на хвосте два страшных жала,
Которыми живым погибель угрожала.
12
Но что такое злоба хищных жал
В сравнении с жестокими когтями,
Которыми добычу зверь терзал,
Хрустя при этом хрупкими костями;
Сравниться мог он разве что с чертями;
Немеет мой испуганный язык
Перед невиданными челюстями;
Заглядывать я в бездну не привык,
Где ненасытная вражда, где мрак и рык.
13
И зубы в каждой челюсти кровавой,
Железные, торчали в три ряда,
От крови же казалась челюсть ржавой,
И загнивала меж зубов еда:
Останки тел, которые туда
Попали, алчным схваченные гладом;
Там побывали целые стада,
Разжёванные ненасытным гадом,
И воздух был вокруг отравлен чадным смрадом.
14
Глаза как два щита издалека
Сверкали роковым предупрежденьем;
Они, как два громадных маяка,
Горели, занятые наблюденьем,
Не посягнёт ли недруг нападеньем
На этот край, чтоб завладеть страной.
Дракон считал её своим владеньем
И, чтоб врасплох не встретиться с войной,
Глаза, как плошки, жёг днём и во тьме ночной.
15
Постыдный страх в противника вселяя,
Спешил к нему навстречу супостат,
И чешуёю пёстрой щеголяя
Среди травы, как будто гостю рад,
Он перегрызть готовился булат,
Пока не начал враг его сражаться;
Чешуйки на драконе вместо лат,
И сердце не могло в груди не сжаться
У рыцаря: дракон изволил приближаться.
16
Ударил рыцарь гадину копьём,
Но чешуя - надёжная препона,
Не пробиваемая остриём,
И супостат не потерпел урона,
Удар, однако, разъярил дракона,
Не ранил, только бешенство вселил;
Хвост повернул он, как бревно, с разгона,
И, преисполнён сатанинских сил,
Коня и всадника на землю повалил.
17
Но конь и человек вскочили снова,
И вновь ударил он копьём своим,
Однакоже для острия стального
Заклятый панцирь был неуязвим;
Почувствовал дракон, что перед ним
Опасный враг, что небо даровало
Герою мощь и, значит, несравним
Он с прочими, хоть рыцарей немало
Дракон поубивал, вступая в бой, бывало.