Да, на моей шхуне есть простенький душ. Чего так удивляться? Опреснение воды для опытного мага — дело одного жеста, если речь идет о бочках. Сделать Жемчужную соленой или океан Оси пресным не под силу, пожалуй, даже первому-плюс. Так что водой мы обеспечены всегда и в больших количествах, что весьма разнообразит рацион, да и корабельную жизнь, в общем.
Тем не менее, не для всех корабельная жизнь — здорово и замечательно. В гости зашел туман, день и так выглядел не слишком солнечным, а теперь дистанция прямой видимости сократилась до двух сотен метров. Очертания берегов можно было рассмотреть весьма приблизительно, а редкие проплывающие корабли старались огибать нас по большой дуге, чтоб не столкнуться в тумане. Впрочем, как и мы их. Но одно судно все же привлекло внимание.
Трехмачтовый корабль явно военного образца с прямыми парусами и характерным вздутием двигателя в районе кормы (не берусь утверждать из-за тумана, но, кажется, это был барк) стоял на якоре почти посередине реки. Нам пришлось огибать его, но сбоку взору открылась удивительная картина. Правда, не удивился никто, кроме меня.
— Что за черт… — удивленно сказала я, вглядываясь в белесый саван, так некстати накрывший реку. Сейтарр тоже прикипел к борту, но его взгляд выражал, скорее, негодование.
— Морское правосудие, — скрипнул зубами он.
Речное, я бы поправила. Да вот сильно заинтересовалась происходящим.
По тонкой доске неспешно шел парень, явно выделяющийся из окружающей его толпы форменных мундиров и блестящих мечей. К его шее был привязан зловещего вида булыжник, тщательно обмотанный веревкой, который сейчас покоился на руках, как будто осужденный качал тяжелого, непослушного младенца.
— Они его что, сейчас, топить будут?
— Юридически — имеют право, — злобно ответил Сейтарр. Чем-то ему явно насолил флот, слишком вызывающе для обычного бродяги ведет себя. — У флота очень много вольностей, даже больше, чем у пограничных подразделений.
— А ты сам разве не в пограничниках служил? — усомнилась я в искренности подчиненного.
— Да когда это было… блин, сбросят же его.
Я хмыкнула:
— И что ты мне предлагаешь? Напасть на корабль, превосходящий нас по численности команды раз в пятнадцать?
— Ну… капитан, вы же владеете магией.
— Да, ее нельзя недооценивать. Переоценивать — тем более. Я действительно могу потопить барк. Однако, только в том случае, если на нем нет никакой дополнительной защиты, в чем сомневаюсь весьма и очень. На малой дистанции нас просто зацепят из гарпунного орудия и возьмут на абордаж, после чего покрошат в мелкую капусту.
Парня тыкали со всех сторон стальными остриями, не оставляя ему пути к бегству.
— Разве что ты мог бы как-то отстрелить веревку.
— Как? — беспомощно оглянулся на меня интендант. — Я же ему легкое прострелю. Или шею. Качки нет, прицелиться легко, но я же его пристрелю. Освободив от мук, бесспорно.
— А если он грохнется с камнем в воду, сумеешь как-то перерезать веревку?
— Стрелой?
— Нет, ножом. Думай быстрее, твоя идея его спасать пока что выглядит идиотизмом.
— Я нырну и попытаюсь. Капитан, вы что-то придумали?
Пряча выдвинутый было меч обратно в ножны, я проворчала:
— Будем считать, что да. Подашь сигнал камышовой уткой. В воду!
Способ, выбранный моим беспокойным разумом, отнюдь не тянул на звание наилучшего плана. Но времени на размышления не оставалось — преступник как раз делал свой последний шаг в глубокие, гостеприимные воды Жемчужной.
Сейтарру предстояла сложная задача — нырнуть у кормы так, чтоб его никто не заметил, воспользоваться суматохой и быстро проплыть дистанцию в тридцать метров, разделяющих наши корабли. Я же могла сделать одновременно две вещи. Первая — удерживать вес камня, не давая узнику пойти на дно. Вторая — создать суматоху. И здесь пригодился Дух Мавен — безвредное, в общем-то, существо, которым часто любят запугивать студентов Коллегиальной Академии перед экзаменами. Конечно, осваивая навыки мага-иллюзиониста, я не могла не изучить вызов данного образа.
А сейчас… слегка изменила формулировку, сделав его облик огненным и подпитав мощью, заставляя раздуться в размерах до целого корабля. Целая свора военных моряков попятилась, крича от ужаса, некоторые падали, и их тут же стаптывали более везучие, но сами спотыкались о товарищей. Засвистели оба орудия с носа брига, не нанося никакого вреда призраку, но едва не проделав дырку в одном из наших парусов — команда едва успела ослабить натяжение тросов.
Я начала ощущать, как нелегка бывает карьера мага-афериста. Поддержание двух действий одновременно требует недюжинной концентрации, но над рекой задребезжала кряква, и я с облегчением отпустила камень. Пока демон наводил панику (я подожгла парус небольшим направленным заклинанием, чтоб его присутствие ощущалось, как реальное), мы отошли на несколько сотен метров. Дальше я натравила вызванное кошмарное существо уже на «Храпящего», чтоб не возникало сомнений — мы тоже стали жертвами неведомой магии.
— Кричите, ну, — беззлобно протянула я, смотря на Чинку и Балбеса, того, кто не умел работать с парусами. Они открыли рты и оцепенели, смотря на призванный мною ужас, мне пришлось подойти к девушке и прервать ее игру в «морская фигура, на месте замри», похлопав по плечу. Вот тогда она завизжала очень натурально, сбиваясь на хриплые нотки, к ней присоединился второй мартовский кот. Я иногда включалась в оркестр с криками «На помощь!», но флотские почему-то не решились тронуться за нами.
А потом шхуна мошенников, преследуемых живописно выглядящим демоном, пропала в тумане.
Спасенный сидел на палубе и отплевывался, потирая руки. Они у него, оказывается, были как-то хитро привязаны к камню, так что Сейтарру в суматохе пришлось полосовать нещадно, нанеся парню несколько неприятных порезов. На другой чаше весов, правда, смерть, принесенная методом захлебывания речной водой, что отнюдь не воодушевляло. И все же он бросал на нас крайне недружелюбные взгляды.
— Чего вы от меня хотите? — резко сказал смертник. Высокий, даже сидя, молодой еще, на вид и двадцати не дашь. С огненно-рыжей шевелюрой и «шкиперской» бородой во всю нижнюю челюсть, коротко подрезанной, цвета темной меди. Многочисленные рубцы и ожоги на бледной коже красноречиво твердили о характере экипажа, пленившего его. С другой стороны, следовало сначала узнать, за что его хотели казнить — возможно, нам совершенно не по пути.
Я подтащила поближе один из пустых ящиков, аккуратно сложенных у юта, и уселась на него, забросив ногу за ногу. Меч доставать не стала, и так хорошо выгляжу в сочетании с неотразимой клыкастой улыбкой.
— Для начала, хочу услышать благодарность за прямую конфронтацию с имперским флотом. Что ты за птица такая, раз член моего экипажа загорелся желанием тебя спасти? За что тебя осудили? Нет, даже не так. Давай начнем с имени, как нормальные, цивилизованные люди.
— Ксам. — Кажется, слова из него придется выдавливать по одному слогу.
— Тави. Капитан «Храпящего». Человек с ножом — Сейтарр, ты ему, кажется, должен не одну бутылку крепкого. За идею и частичное исполнение.
— Спасибо, — буркнул рыжий. Чинка, по сравнению с ним, не рыжая, а какая-то грязновато-бурая. Мелкие кудри огненного цвета сейчас плаксиво свисали впереди, как будто частично переняли настроение их обладателя.
— Хоть что-то, — хмыкнул Сейтарр. — Вот так, спасаешь жизни, а потом тебя еще и прирежут ночью в благодарность.
— Не буду я никого резать, — помотал головой парень, сложив ладони у подбородка и неестественно выгибая пальцы в обратную сторону. — Я арсенал ограбил.
— Уж не тот ли арсенал, что…
— Тот. Я про камни волшебные мангаю хорошо, — поделился Ксам, — вот и решил прихватить себе немного на жизнь, чтоб потом продать. А мне припаяли государственную измену.
— Бедный ты, несчастный, — притворно вздохнула я, в то же время понимая, что он все еще не отошел от близкого знакомства со смертью. — Жрать будешь?