Грабитель потупил взгляд:
— Уволили. Проворовался, поймали на горячем, когда сапоги выносил новые.
— За одни сапоги увольнять?
— Так ящик же выносил.
— Губа не дура. А дальше что?
— Потом работал наемником, потом подался в столицу… слушай, а чего это я тебе все выкладываю? Нашлась тут… исповедница.
— Например, потому, что у меня меч.
Он проворчал:
— Сам вижу. Никак не меньше семи варангов, судя по гарде и отблеску стали.
Я удивилась:
— Шесть варангов и шестьдесят медных. Мой отец просто торговаться хорошо умеет, вот и выгадал для себя пару грошей. Хорошо, а вот это? — я указала на браслет, который носила на запястье. Из толстого серебра, с парой светло-голубых камней. Драгоценные металлы почему-то неплохо уживаются с волшбой. Сейтарр придвинулся ближе:
— Можно?
— Можно, только не вздумай стащить.
— Я все еще вижу руку на мече. И не подумаю.
После нескольких секунд осмотра он уверенно заявил:
— Три половинных золотых. Может, еще медная горсть сверху, но камни не драгоценные.
Я театрально приложила одну ладонь к другой, оскалившись в улыбке:
— Браво. И человек твоих талантов прозябает на улице?
— Дык, это… времена нынче неспокойные? — немного расслабился он, окончательно осознав, что убивать его прямо сейчас не собираются.
— Сейтарр… у меня к тебе есть дело. Вспомни свои годы в армии и соберись, дело важное. Ты можешь не воровать, когда тебе нормально платят?
— Не знаю, — осторожно ответил мужчина. — Смотря сколько платят. И что делать надо. А то возникает чувство, будто меня подписывают на что-то ужасно неправильное и, простите, леди, непристойное.
— Я хочу нанять тебя интендантом. На корабль. Там некуда бежать, особенно когда в море. Подпишешь контракт — буду платить достойно, не обижу. К демонам твои неспокойные времена. Назначение корабля — конвой, возможно, поиски сокровищ, если в мои лапы попадет хоть какая-то информация о них. Морской болезни нет? Писать умеешь?
Сейтарр ухитрился выглядеть одновременно удивленным, радостным, заинтересованным и оскорбленным. Четыре в одном флаконе.
— Я подпишу. Риск такой же, зато плата гарантированная. Желудком не страдаю, умею писать и читать. Могу, если нужно, вести учетные книги.
— Нужно, — кивнула я. — Все, что умеешь — все пригодится. Ходил на шхунах?
— Не-е. На шлюпе ходил, и то пассажиром, а на шхунах — ни разу.
— Значит, будет первый опыт. Шхуна с новым рунным двигателем. Видел такие?
— Как у Гильдии? — уточнил Сейтарр.
— Да, как у Гильдии. Но эта — лично моя. Персональный заказ, улучшенный и усовершенствованный.
— Любопытно, — пробормотал он. — Когда и куда прийти?
— Завтра утром буду ждать на верфи «Шнапс», у третьего дока. Придешь — молодец. Не придешь — проворонишь отличный шанс что-то изменить в жизни.
Он молча кивнул. Сам понимает, не дурак.
— Сейтарр… если ты подпишешь контракт и сбежишь, получив первую оплату… у меня есть и другие способы достать тебя. Помимо меча.
— Принято к сведению, — сухо отозвался бродяга. И направился к противоположному концу переулка. Затем обернулся:
— Леди, а как вас звать то? Кого искать, у вас же все эти… магии. Не узнаю так просто.
— Матави Шнапс, — коротко ответила я. Задумалась, крикнула в спину:
— Сейтарр!
— Чо? — обернулся он с недоумением.
— А сколько ты за сапоги те получил бы? За весь ящик.
— Сорок медных!
Глава 2. Ревизии и реквизиции
Джад вернулся из третьего по счету плавания, растянувшегося на год и два месяца. Моя безымянная марсельная шхуна все еще стояла в доке, но вид приобрела почти завершенный — не хватало кое-каких элементов оснастки, запаса провизии и вооружения. Сейтарр, переодевшийся в приличный костюм, бегал по судостроительным инстанциям, грозил им различными карами и арбалетом — в общем, почти переродился человек. Как волшебная птица-феникс. Все чаще они оба появлялись в доке номер три. Одно дело, когда ты нанимаешься в команду уже готового корабля, и совершенно другое — когда наблюдаешь за строительством судна, в котором тебе предстоит стать одним из ветеранов. Первым попрать еще свежие доски носком сапога, хе-хе.
Дайбэн, тот, который Сейтарр, неожиданно показал себя еще и умелым механиком — составил полный чертеж двигателя, ночами сидел над ним и ломал голову, что бы еще добавить. В результате его умственных усилий на приводных валах появилось несколько рычагов, позволяющих дополнительно блокировать части механизма на случай отказа основных приборов.
И арбалет его выглядит в точности как тот, о котором рассказывал отец. Оч-ч-чень интересно. Работа мардов, но обслуживает сам, смазывает, меняет блоки, придумал новый снаряжательный короб со стрелами не в ряд, а лесенкой, позволяющей вложить в обойму в полтора раза больше коротких арбалетных болтов. Интересный человек. Правда, ходит босиком, а карманы вечно набиты хламом. Стеклянные шарики, деревянные фигурки, какие-то гвозди, табак, сложенные вчетверо листки бумаги, несколько кресал… боюсь, что всего содержимого еще не видел никто.
Одной из поздних ночей, когда мы возвращались с верфи почти-прямым-маршрутом через ближайшую таверну, мой первый помощник нечаянно толкнул пошатывающегося франтоватого господина среднего роста. Черные волосы и темно-зеленые глаза, почти черные в ночи, великолепный мясистый нос, сделавший бы честь какому-нибудь саррусу. И небольшая остроконечная бородка, вызывающе торчащая вперед, вдобавок. Как будто носа недостаточно. Черноволосый неожиданно вспылил, голос, на удивление, сильный и звонкий:
— Что вы себе позволяете, безродный невежа? Я вынужден вызвать вас на дуэль, а если ваше, несомненно, низкое происхождение не позволяет вам достойно принять вызов, я вызову на дуэль вашего мастера или капитана!
— Ой, как страшно, — усмехнулся Джад, незаметно подталкивая меня в спину, — капитан, тут тебя на дуэль требуют.
Я несильно пнула его по ноге и сделала шаг вперед. Задира, увидев меня, внезапно переменился в лице:
— Простите… я не знал, что сей идиот находится под вашим командованием, леди.
Осмотрев его, я сделала вывод — безудержный любитель пускать пыль в глаза. Одна зеленая рубашка с ярко-оранжевым воротником чего стоит. И мягкие мокасины на ногах, а не привычные для всех обитателей портовых районов сапоги. Как он здесь оказался? Из-за спины торчит рукоять двуручного меча, который перевязан простой веревкой через плечо.
— Вы… этим собираетесь драться? — насмешливо спросила я, шмыгнув носом.
— Я не дерусь с леди, — твердо заявил он, уже не пошатываясь. Почти. — Кроме того, я не вижу вашего оружия.
Я осмотрелась по сторонам. Несколько пьяниц у дальнего пирса, больше никого… занимательно. Как раз хорошие условия для хорошей драки.
Иллюзия — единственный из типов магии, который неплохо уживается с металлом. Возможно, потому, что является больше результатом умственных усилий, чем заклинанием-активатором заложенных в структуру Мира процессов. Но фехтовать под личиной не слишком удобно, да и при значительной разнице в росте меч все равно появится из ниоткуда, привлекая неудобные вопросы. Поэтому с подобными проблемами я разбираюсь просто.
— Благослови меня Корд, — проронил он, отступая на шаг. Отвесив поклон, я достала меч из ножен и иронично произнесла:
— Мастер все еще желает проверить мои навыки владения мечом? Возможно, его подстегнет факт грязного обмана его светлых очей?
Задира коротко ответил:
— Да, бесспорно.
— Тогда назовите свое имя, уважаемый. Я, Матави из рода Шнапсов, обещаю не бить вас слишком сильно.
— Что за род демонов такой… Меня зовут Ульгем де Рьюманост, являюсь сыном графа Рьюманоста.
— Закончили расшаркивания, — отрезала я. Хмель ласково омывал мысли, благо, мать не передала мне непереносимость алкоголя, как у всех йрваев. Направив меч в сторону противника, коротко рявкнула:
— Анбинден[9]!